«Неверный» иудей Авфония в иконе Успения Богоматери

Кто такой «неверный» иудей Авфония?

«Неверный» иудей Авфония (греч. Ιεφωνίας) — один из персонажей, описанных в ранних апокрифах на Успение Богоматери. Он появляется в эпизоде с перенесением апостолами тела Богоматери к месту погребения. Цель его далеко не мирная: в компании с другими иудеями он желает осквернить и уничтожить «жилище разорьшаго отец  наших законы» Порфирьев И. Я. «Апокрифические сказания о новозаветных лицах и событиях по рукописям Соловецкой библиотеки». СПб.: тип. Акад. наук, 1890. С. 293.  [«Слово на Успение Божией Матери Иоанна, архиепископа Солунского», начало VII века], то есть Богоматерь. Пытаясь сбросить тело Богоматери на землю, Авфония хватается за край одра, но ангел с огненным мечом тотчас же отсекает ему обе руки по локоть (по другим апокрифам — по плечи), и они повисают в воздухе. Пораженный таким молниеносным наказанием иудей кается в своем поступке и признает Богоматерь и Христа, за что получает прощение, и «абие словом Петровым руце висящии у одра Госпожи на воздусе <…> прилепистеся к Иохонии, идеже бе и прежде были» Порфирьев И. Я. «Апокрифические сказания о новозаветных лицах и событиях по рукописям Соловецкой библиотеки». СПб.: тип. Акад. наук, 1890. С. 278. [«Слово Иоанна Богослова на Успение Божией Матери», конец Vвека].

Эта сцена получает название «Чудо с Авфонией» (или «Усекновение рук неверному иудею Авфонии») и начинает появляться в успенских памятниках примерно с XII века: сначала во фресках, а затем и в иконах. Примечательно, что изображается Авфония всегда только в стадии наказания, и никогда — в покаянии или прощении. Такое постоянство в выборе момента не случайно — Авфонию явно важно изобразить как «врага» христианской веры, который заслужил свое жестокое наказание. Он становится именно тем персонажем, через которого можно «легитимно», в поле православной (позже и униатской) иконы представлять образ актуального «врага» истинной веры — будь то Авфония-еретик в древнерусском «Успении» конца XV – начала XVI веков или Авфония-еврей в украинских и белорусских «Успениях» времен Речи Посполитой (конец XVI – конец XVIII века).

Роль Богоматери в иудео-христианском дискурсе

В ранних апокрифах на Успение Богоматери особое место занимает мотив враждебного отношения иудеев к Богородице. Включенный в главные успенские тексты антииудейский эпизод с Авфонией позволяет судить об иудео-христианских отношениях, начиная с позднеантичного времени. Непочитание иудеями Богородицы как матери Мессии, отрицание непорочности зачатия стали теми постулатами, которые транслировались в антииудейских текстах  времен раннего христианства. Shoemaker S.J. “Let us Go and Burn Her Body”: The Image of Jews in the Early Dormition Traditions // Church History. 1999. № 68(4). P. 776-777.  Это противостояние и спровоцировало реакцию, выразившуюся в успенских текстах с «чудесным» наказанием иудея, а сам образ Богородицы на века стал ассоциироваться с антииудейскими мотивами, как в словесном, так и в изобразительном искусстве.

«Антииудейская» роль Богородицы, распространенный в раннехристианской (позже — византийской) полемике мотив ненавидящих Богоматерь евреев — в конце концов послужили фундаментом для создания апокрифов о жизни и смерти Богородицы.

Стивен Шумейкер, исследователь раннего христианства, отметил в своей статье об успенских апокрифах, что историческая ситуация эпохи императора Юстиниана (VI век) во многом схожа с описанной в апокрифе. Текст об Успении отсылает к отрицательному отношению к евреям в новой христианской империи — Византийской. Именно в VI–VII веках, то есть в момент появления первых успенских текстов, Богородица приобретает статус покровительницы новой христианской империи — ее правителей и ее столицы, становится центральной  фигурой христианской идентичности. Shoemaker S.J. “Let us Go and Burn Her Body”: The Image of Jews in the Early Dormition Traditions. Р. 815-816.  Шумейкер пишет:

Авфония в талите – «еретик жидовствующий»

Первые изображения Успения Богоматери, в которых появляется сцена с усекновением рук Авфонии, происходят из Византии и относятся к IX–X векам. В западноевропейском искусстве сюжет появлялся редко, как и само Успение, так как в католической церкви наибольшее значение придавалось событию, следующему за Успением — Коронованию Богородицы на небесах. После длительного разрыва, без опоры на предшествующую иконографию памятников, сюжет с Авфонией внезапно входит в древнерусскую икону в конце XV века. Около 1470 года сначала в новгородских, а затем в московских иконах Успения начинает появляться сцена с Авфонией и отсекающим ему руки ангелом. Как и в византийской традиции, действие разворачивается в нижнем регистре иконы, на фоне одра Богоматери. Есть некоторые основания полагать, что вхождение антисемитского мотива в православную икону Новгорода, Пскова и Москвы неслучайно — оно могло быть связано с так называемой «ересью жидовствующих» (или московско-новгородской ересью) 1470–80-х годов.

Московские и новгородские церковные иерархи всеми силами боролись с еретиками: новгородский архиепископ Геннадий написал множество антиеретических посланий; главный противник ереси Иосиф Волоцкий (1439–1515) создал полемический трактат «Просветитель» (до 1504 года), в котором он много внимания уделяет тому, что новгородские еретики — наисквернейшие из всех существовавших когда-либо вероотступников. Примечательно, что еретиками являлись отнюдь не этнические евреи — это были, прежде всего, православные священники, которые, по словам главных своих оппонентов — Геннадия и Иосифа Волоцкого, впали в «жидовство». Среди прочего этими деятелями еретикам приписывалось:

– отрицание Троицы;
– непочитание Богородицы;
– совершение молитвы  «по-жидовски», Лурье Я. С. «Новгородско-московская ересь конца XV начала XVI в.» // Казакова Н. А., Лурье Я. С. «Антифеодальные еретические движения на Руси XIV – начала XVI века». С. 310.  что бы это ни значило; 
– радикальное иконоборчество.

Обвинение в иконоборчестве подкреплено примерами кощунственного «надругания» над иконами, в частности, над образами  Христа и Богоматери. Алексеев А. И. «Ересь жидовствующих в России в 1470-1510-х годах: в поисках европейских аналогий» // Европейская Реформация и ее возможные аналоги в России. С. 123.  В послании Геннадия собору епископов 1490 года говорится о еретике, осквернившем конкретно икону Успения:

Да здесь Алексейко подьячей на поместие живет да напився пиян, влез в чясовну, да сняв с лавици икону – Успение Пречистые, да на нее скверную воду спускал, а иные иконы вверх ногами переворочал. А что паки безъименных, ино и числа нет, кое иконы  резаны, а не весть  «Источники по истории новгородско-московской ереси конца XV – начала XVIв. » / Подгот. Я. С. Лурье // Казакова Н. А., Лурье Я. С. «Антифеодальные еретические движения на Руси XIV – начала XVI века». С. 380.

Этот случай осквернения иконы, связанный именно с Успением Богоматери, полностью перенесен в «Просветитель» Иосифа Волоцкого. Здесь же он приводит еще один пример с осквернением иконы Богородицы, которого не было в послании Геннадия: «Ин же некто, Самсонко именем, пришел к попу к Науму, а у Наума в избе стоит икона Пречистыя, и Самсонко молвил Науму попу, возми икону да удари ея о землю, и поп взял икону да ударил ея о землю, да взем Самсонко икону полою, да поставил, и поп Наум взем ту же икону,  да ударил о пол в другой». «Просветитель, или обличение ереси жидовствующих: творение преподобного отца нашего Иосифа, игумена Волоцкого». С. 521.  Настойчивое повторение в нескольких текстах того, что была осквернена именно икона Успения, выглядит как удачно выбранный сюжет для пропаганды против «жидовствующих». Так же и дерзкий поступок неверного иудея Авфонии, пытавшегося сбросить на землю тело Богородицы, как нельзя лучше корреспондирует с новгородскими еретиками, швырявшими на землю изображение усопшей Богородицы.

Одеяние Авфонии на древнерусских иконах мало чем отличается от одеяний прочих персонажей — ангела и апостолов. Однако на некоторых новгородских и псковских иконах встречается одна примечательная деталь — плат с горизонтально идущими черными полосками. Известно как минимум 10 икон с таким платом: 7 новгородских и 3 псковских.

Белый кусок ткани с черными полосами, идущими с двух сторон вдоль длинных краев полотнища — напоминает не что иное, как талит (в ашкеназском произношении, талес). Эта накидка с прикрепленными по углам кистями — цицит — является неотъемлемой религиозной принадлежностью женатого еврея. Мужчина набрасывает талит на плечи и на голову во время утреннего или  праздничного богослужения. Дымшиц В. А. «Материальная культура евреев Восточной Европы: традиционный костюм» // Евреи / Отв. ред. Т. Г. Емельяненко, Е. Э. Носенко-Штейн. М.: Наука, 2018. С. 246.

Трудно сказать, мог ли иконописец видеть талит как реальную молитвенную принадлежность на евреях, приезжавших в Новгород. Однако этот город был крупным торговым центром, в который постоянно прибывали европейские купцы, в том числе и евреи, в первую очередь, из Великого княжества  Литовского. Лихачев Д. С. «Русская культура». М.: Искусство, 2000. С. 378.  В принципе, в Новгороде могли иметь место иудео-христианские  контакты, Алексеев А. И. «Ересь жидовствующих в России в 1470-1510-х годах: в поисках европейских аналогий» // Европейская Реформация и ее возможные аналоги в России. С. 116.  хотя религиозный диалог новгородцев с евреями вызывает сомнение у  исследователей, С. Я. Лурье сомневается в иудаистской природе ереси, находя в ней больше сходства с псковской ересью стригольников начала XVвека. См.: Лурье Я. С. «Новгородско-московская ересь конца XV – начала XVI в.»  так как о нем мы знаем только из сочинений обличителей ереси.

На талите развитие образа Авфонии не останавливается, в последующие века таких маркирующих деталей становится все больше. Талит на голове Авфонии типологически связан со следующей ступенью развития успенской иконографии — украинскими и белорусскими иконами конца XVI – конца XVIII веков.

Авфония в еврейском традиционном костюме на «Успениях» Речи Посполитой

Ранние украинские и белорусские иконы Успения с изображением Авфонии «генетически» связаны с древнерусскими и мало чем отличаются от них. Однако после Люблинской унии  1569 года Согласно Люблинской унии 1569 года территории современных Украины и Беларуси стали частью объединенной Речи Посполитой.  Авфония изменяется до неузнаваемости: вместо традиционного нейтрального иконописного одеяния он получает современный еврейский костюм. Набор религиозных и этнографических элементов опознается по гравюрам, рисункам, картинам и костюмным зарисовкам XVIII–XIX веков. Постоянные в XVII–XVIII веках межконфессиональные конфликты на украинских и белорусских территориях в полной мере отразились в костюме еврея, изображаемого в самой «политизированной» православной иконе — Успения Богоматери.

Иконография костюмных деталей черпалась иконописцами как из визуальных источников (гравюры, карикатуры и т. п.), так и из непосредственных наблюдений за этническими соседями. Благодаря этим наблюдениям, в православную/униатскую позднесредневековую икону, размывая строгий иконописный канон, все в большей степени проникает изображение этнографически точно подмеченных деталей из городской одежды еврейского населения Речи Посполитой в облике Авфонии.

Например, на иконе из Львовского монастыря студийского устава (XVII век) Авфония представлен в необычном ракурсе: он лежит на спине, развернувшись лицом к зрителю. От падения шляпа слетела с головы, что дает возможность увидеть, что под шляпой надета ермолка.

В капоте — уличном платье горожанина-еврея, подпоясанной гартлом — широким кушаком, Авфония изображен на украинской иконе XVIII века из города Острог.

На белорусском «Успении» Малоритского мастера 1650 года Авфония предстает в традиционном «наборе»: капоте и штокших — уличных тапках без задников, а также в малом талите, или талите катане (в ашкеназском произношении — таллескотн) — четырехугольном куске материи с отверстием для головы. Его носят, не снимая, мужчины под верхней одеждой, поверх нижней рубашки. Однако в данном случае ситуация подчеркнуто иная: талит катан надет поверх верхней уличной одежды, что можно расценить как намеренное акцентирование взгляда зрителя на этой детали костюма. Понятно, что зритель, видящий икону с образом Авфонии в малом талите — наиболее часто встречающемся материальном атрибуте иудаизма, идентифицирует этот предмет, поскольку из собственного зрительного опыта знает, как одет его этнический «сосед».

Авфония на иконе из Волынской области середины XVII века написан в сподике — высокой меховой шапке, в капоте чуть ниже колен и в штокших. Все эти элементы вместе встречаются, например, на офорте Филибера-Луи Дебюкура  (1817), Polin: 1000 Year History of Polish Jews: a Guide / Ed. by B. Kirshenblatt-Gimblett. Warsaw: Polin: Museum of the History of Polish Jews, 2014. P. 83.  на котором изображен еврей, возвращающийся из синагоги.

На украинских иконах XVIII века можно наблюдать изменение еврейского костюма в соответствии с модой — у Авфонии появилась новая шляпа с широкими полями и тульей цилиндрической формы. На иконе украинского иконописца Власа Шубейского присутствует как раз такая шляпа, кроме того, образ дополнен пейсами. В целом «неверный» еврей здесь очень карикатурен: у него выпученные круглые глаза и характерный нос с горбинкой, он в ужасе смотрит на отрубленные кисти своих рук.

Икона Киево-Печерской мастерской выполнена в технике масляной живописи и относится к эпохе расцвета украинской барочной религиозной живописи. Авфония здесь в динамической и не совсем обычной для данной иконографии позе: он упал к подножию одра Богородицы, с края которого свисают отрубленные кисти рук, а рядом лежит шляпа, как знак, маркирующий иудея. Кроме того, на нем короткая подпоясанная капота с белым отложным воротником по моде XVIII века.

Все эти изображения Авфонии, в особенности его костюм, представляют собой не только пример проникновения наивного реализма в строгий канон иконы, но и являются ценным и очень ранним источником по истории еврейского костюма Восточной Европы. Основной массив изображений евреев в традиционной или сочетающей традицию и современность одежде приходится на вторую половину XVIII и XIX век. Благодаря такому неожиданному визуальному источнику, как православные (униатские) иконы Успения Богоматери, мы можем увидеть эти костюмы, по крайней мере, на век-полтора раньше.