Откуда взялся Рабинович? Все о еврейских фамилиях

Долгий путь к фамилиям 

В «Положении об устройстве евреев», принятом в России при Александре I в 1804 году, содержалось предписание всем еврейским подданным империи взять фамилии. Оно было частью масштабных преобразований, задуманных властью в отношении евреев. Фамилии, передававшиеся по наследству, не сразу вошли в быт — на это потребовалось несколько лет. 

Как же обстояло дело с фамилиями у евреев до этого? Как справедливо указывают историки, в современном понимании этого слова фамилий не существовало. С древности евреи привыкли обходиться при обращении к человеку или упоминании о нем его именем и именем его отца. Поэтому герои еврейской истории, даже если речь идет о выдающихся людях, именуются в агадических рассказах и мидрашах просто «Моше бен Амрам» или «Давид бен Ишай». И все понимают, о ком идет речь. Конечно, может быть и другой подход, при котором частью имени становится упоминание о роли или заслугах человека: «Моше рабейну» или «Давид а-мелех». Собственно, в еврейской традиции это правило сохраняется и поныне, и поэтому многие герои еврейской истории Нового времени известны как «раби Элияѓу бен Шломо-Залман» (Виленский Гаон) или «раби Исраэль бен Элиэзер» (основатель хасидизма Бааль-Шем-Тов, или Бешт). Что касается последнего примера, то он позволяет увидеть еще один антропонимический принцип: наименованием (позже закрепившимся в фамилии) может стать прозвище, подчеркивающее выдающееся качество либо отличительную черту, или аббревиатура имени знаменитого предка. Так, задолго до кампании присвоения фамилий в еврейской практике появляется Маараль («морейну ѓа-раби Лев») или Маѓаршак («морейну ѓа-раби Шломо Клугер»). Может быть, эти наименованияи не всегда переходили к потомкам, но точно сохранялись навсегда за знаменитым человеком, служа сохранению памяти и безошибочному узнаванию.

Ситуация в Германии и Австрии 

В XVIII веке в европейских странах, охваченных Просвещением, начались перемены, затронувшие и еврейские общины. В некоторых германских княжествах и королевствах, а особенно в многонациональной империи Габсбургов, ширилось движение за расширение прав евреев и освоение ими европейской культуры. Одним из ощутимых результатов Просвещения, или Хаскалы, как принято называть это движение в еврейской историографии, стал переход к европейской традиции именования. В конце XVIII – начале XIX вв. он уже заметен среди евреев Германии и Австрии. Среди известных деятелей того времени — живший несколько ранее вюртембергский «придворный еврей» Йозеф Зюсскинд Оппенгеймер («еврей Зюсс»; справедливости ради надо отметить, что он был известен и под своим традиционным именем Йосеф бен Иссахар), сам идеолог Хаскалы Моисей Мендельсон и трирский адвокат Генрих Маркс, отец автора «Капитала», перешедший по карьерным соображениям в лютеранство (характерный случай: носивший от рождения имя Гершель Леви Мордехай, он был сыном раввина Маркса Леви Мордехая. «Леви», видимо, указывает на священнические корни этой семьи, ее происхождение из левитов. Аккультурировавшись в прусской чиновной среде, юрист стал называться «Генрихом», а фамилией послужило имя его отца, которое, в свою очередь, является германизированным вариантом имени «Мордехай»). Можно вспомнить писателя и переводчика Эрнста Дома, носившего до крещения имя «Элиас Леви», или семью промышленника Рудольфа Прингсхайма, из которой вышли известные ученые (математик Альфред Прингсхайм и его сын Петер). Эти факты показывают, что евреи немецких земель вместе с освоением местного языка и культуры заимствовали и немецкие фамилии, или, во всяком случае, звучавшие на немецкий манер. При этом многие из них, принимая господствующую культуру, оставались евреями по вероисповеданию. 

В Австрийской империи наиболее заметный вклад в дело упорядочения еврейских фамилий был сделан просвещенным монархом Иосифом II. Именно при нем начался быстрый переход еврейского населения к повседневному укладу окружающего населения, и именно из Австрии происходит большая группа фамилий, ныне широко распространенных среди евреев. Прежде всего, это фамилии, произвольно присваивавшиеся чиновниками, и среди них наиболее популярные Гросс, Кляйн, Вайс и Шварц (имеющие лишь значения соответствующих немецких слов), или пышно звучавшие, но тоже бессодержательные Розенберг, Штейнберг, Апфельбаум или Горфункель. Чиновники, падкие до взяток, могли за мзду дать человеку «красивую» фамилию, но они же, не получив вознаграждения или рассердившись, награждали подданных императора неблагозвучными фамилиями, такими, как «Драхенблют» («драконья кровь») или «Оксеншванц» («бычий хвост»).

Российская империя: в русле традиции 

За тридцать лет до «Положения об устройстве евреев» Российская империя получила новых подданных после разделов Речи Посполитой и поначалу не знала, что с ними делать. Российские власти до этого с евреями почти не встречалась, а те немногие, что попадали в анналы, носили традиционные имена, состоявшие скорее, в современных понятиях, из отчества, как, например, Борох Лейбов, фигурант так называемого «Дела Возницына» о переходе русского офицера в иудаизм. 

С начала XIX века ситуация меняется, и палитра еврейских фамилий начинает приобретать то разнообразие, которое мы знаем сегодня. В основе его, конечно, лежали ранее существовавшие принципы: аббревиатуры имен талмудических авторитетов (Маршак, Рошаль, Бараш) или специальных религиозных терминов (Кац, Шац, Шуб и др.), обозначение происхождения от коэнов и левитов (Коган, Каган, Каганович, Каганов; Каплан; Левин, Левит, Левитан и множество других вариантов). Но при этом формируются и другие принципы, благодаря которым появляются десятки и сотни новых фамилий. 

Палитра профессиональных фамилий: профессии и общинные должности 

Прежде всего, речь идет о фамилиях, образованных от названий профессий. Среди них были еврейские, общинные должности (раввин — Рабин, Рабинович; помощник раввина — Подрабинек; служка в синагоге — Шульман или Школьник; кантор — Кантор, Хазан (Хазанов), Спивак; поверенный в делах общины — Нееман (Нейман) или Верник (Верников); резник — Резник (Резников), Шойхет; меламед — Меламед (Меламид, Маламуд), Учитель; помощник учителя — Бельфер или Бельферман; менакер (тот, кто проверяет удаление из туши бедренной жилы и нутряного жира) — Менакер; здесь же и такие редкие «профессии», как «страж Мессии», по-польски «дозорца», откуда фамилия Дозорцев). На примере этой группы занятий видно, что фамилии образовывались от соответствующих русских или древнееврейских слов, порой польских, украинских или немецких. В остальных группах тоже сохраняется такое лингвистическое разнообразие. И еще одно наблюдение: в формировании фамилии могут участвовать части слов, взятых из разных языков, например, к древнееврейскому корню добавлялся русский суффикс, как в фамилиях Каганов, Хазанов или Левитов. Также можно сделать вывод о том, что в образовании фамилий начинает активно использоваться немецкий суффикс -ман (он есть и в идише). По сути, он является словообразовательным эквивалентом славянских суффиксов -ов, -ович и передает значение «человек», «сын такого-то». 

В кругу ремесел 

Подавляющее большинство занятий евреев России было связано с ремеслами и торговлей, и это обстоятельство широко отразилось в наборе образуемых фамилий. 

Наверное, самыми распространенными среди евреев были портняжное и сапожное ремесла, и это породило группу фамилий типа Хаят, Шнейдер (Шнейдеров, Шнейдерман), Портной (Портнов), Кравец; Сандлер, Шустер (Шумахер), Сапожников и некоторые другие. Здесь уместно добавить еще одно наблюдение. Конечно, не все портные или сапожники были евреями, поэтому так много среди русских, украинцев и белорусов Кравцовых, Кравченко, Швецовых и Шевченко. Кравец и Сапожников тоже не обязательно евреи. В данном случае речь идет об общем подходе к формированию фамилий, а история фамилии у каждой конкретной семьи может существенно отличаться. Необходимо принимать во внимание исторический контекст и особенности жизни евреев в России, рассматривая другое семейство фамилий — обозначающих принадлежность к винокурению. Вот эта профессия была как раз преимущественно еврейской, поэтому фамилии Винокур, Шенкер (Вайншенкер и ее сильно измененная разновидность «Ваншенкин»), Пивовар, Винокуров обычно принадлежат евреям (или их потомкам), что, разумеется, не отменяет исключений из общего правила.

С великим многообразием ремесел черты оседлости, да и городов вне ее, где могли селиться обладатели востребованных ремесел с семьями, связаны фамилии медников (Купершмид, Кипервассер), красильщиков (Фарбер, Фарберов, Красильщиков), литейщиков (Гиссер), плавильщиков (Гамарник), стекольщиков (Шкляр, Шкляров, Глезер, Глезерсон, Люстерник), жестянщиков (Блехер, Блехеров), каменщиков (Брук, Брукман), ювелиров (Гольд, Гольдшмидт, Зильбершмидт), бондарей (Бондарь, Бондарчик, Беднарчук), печатников (Друкер) и водовозов (Вассерман). Погружаясь в экономическую (а вместе с ней и культурную) историю евреев России, мы сталкиваемся почти с необозримым множеством занятий, каждое из которых могло дать профессионалу и его потомкам фамилию. Фамилии «торговые» тоже представлены своим рядом — Койфман (Кауфман), Крамер (Крамаров), Фактор (Факторович), Корчмарь. 

Почитай отца твоего и мать твою…

Наверное, как и у многих народов, в еврейской традиции очень велика роль родителей. Поэтому (хотя возможны и другие причины) так много фамилий образованы от имен отца или матери. И если относительно фамилий, образованных от имени отца, евреи мало отличаются от окружающих народов, то в изобилии фамилий от имени матери кроется одна из особенностей еврейского образа жизни: особое место женщины, матери в семье и вообще в цикле еврейской жизни. 

Таким образом, патронимические (от лат. «патер» — «отец»)  фамилии образуются как с помощью суффикса -ов (Аронов, Лейзеров, а также широко распространенные у горских и бухарских евреев образцы Пинхасов, Исаков, Авшалумов, Илизаров, Ифраимов), так и суффиксов -евич, -ович (Хаймович, Беркович, Гершкович). Ряд таких фамилий, по характерному уменьшительному суффиксу -чик, опознаются как исключительно еврейские (Рубинчик — от имени «Реувен», Вигдорчик — от имени «Авигдор»). В то же время, ряд фамилий, образованных от еврейских мужских имен с помощью суффикса -ов, еврейскими не являются (Абрамов, Моисеев, Самойлов, Яковлев): эти имена давали православным детям по святцам. Конечно, это не означает (как и в случае с профессиональными фамилиями), что евреи их никогда не носили, — в данном случае мы имеем дело с областью пересечения разных традиций. Иногда, в редких случаях, первоначальное происхождение фамилии затемняется, и только лингвистическое изучение позволяет выявить его историю. Так, русская фамилия «Викторов» восходит к еврейской «Авигдоров», претерпевшей ряд искажений. 

Количество словообразовательных моделей от женских имен намного больше. Здесь встречаются фамилии с суффиксом -ин (Лейкин, Райкин, Миркин, Элькин, Эстеркин, Чернин), причем некоторые имена дают сразу несколько вариантов (Райкин — Райцис, Бейлин — Бейлис), а иные омонимичны русским дворянским фамилиям (как, например, Бунин, фамилия от имени «Буня», — фамилия не только великого писателя, но и отца поэта Жуковского, дворянина Афанасия Бунина). Можно встретить также фамилии с суффиксом -ман (Гительман), -енко (Рахленко), -инд (Ривкинд. Эткинд).

Вечные странники

Обширная группа еврейских фамилий происходит от названий городков и местечек (топонимические фамилии). Начало такому подходу к антропонимике было положено в средневековье. Уже тогда у ашкеназских евреев фиксируются наследственные прозвища Минц (от города Майнц) или Авербах (или Ауэрбах, соответствующий город). Некоторые из этих фамилий прошли долгий путь, так что первоначальное название городка не всегда легко узнать. Таковы фамилии Шапиро (от немецкого города Шпейер), Лифшиц (от чешского Либшице, через немецкое посредство), Гордон (от белорусско-польского Гродно). Евреи — как отдельные торговцы и ремесленники, так и целые общины — часто переселялись; некоторые по многу лет проводили в странствиях. Прибывая на новое место, человек приобретал в качестве прозвища место своего рождения или прежнего проживания, и так запоминался. С этим связана особенность топонимических фамилий: название населенного пункта, которое они сохраняют, относится не к текущему, а к прежнему месту жительства, так что, скажем, «Бродский» — это не житель городка Броды, а приезжий из Брод. Еще одним путем распространения таких фамилий были раввинские респонсы — галахические разъяснения, рассылавшиеся от имени авторитетных ученых и переписывавшиеся в общинах. Упоминая того или иного раввина, по обыкновению сообщали, откуда он родом, и постепенно название городка закреплялось за его потомками. 

На карте Российской империи

Топонимические фамилии из черты оседлости демонстрируют богатство корней и суффиксов. Вообще говоря, любой городок или местечко Польши, Прибалтики, Белоруссии или Украины (как ее галицийских, австрийских земель, так и в границах Российской империи) могло дать начало фамилии. И сегодня, спустя двести лет, география расселения евреев Восточной Европы прочно закреплена во многих фамилиях их потомков, расселившихся по миру. По поводу географических фамилий верно еще одно наблюдение: если нет прямых следов имени или профессии, от которых могла произойти фамилия, а ее происхождение на первый взгляд ни о чем не говорит, нужно внимательно присмотреться и поискать населенный пункт с похожим названием. С учетом необразованности переписчиков и ошибок в документах фамилии порой причудливо искажались. Большинство фамилий от населенных пунктов Российской империи имели суффикс -ский, и в этом они похожи на польские и украинские фамилии (о еврейской фамилии надо думать, когда в основе ее название городка или местечка с преобладанием еврейского населения, как, например, Бердичев, Теплик, Умань или Шклов — поэтому Бердичевский, Теплицкий, Уманский и Шкловский — фамилии еврейские, и почти не встречаются среди украинцев и белорусов). Другая словообразовательная модель работает и по немецкому образцу — с суффиксом -ер (Берлинер, Варшавер, Ковнер, Вильнер). Реже встречаются фамилии с суффиксом -ов/-ев (Лиознов, Невелев, Сарнов, Свердлов) или -ин (Блинкин, Брискин). Возможны и варианты одной и той же фамилии (Варшавер-Варшавский, Свердлов-Свердлин, Вильнер-Виленский, Лемберг-Лембергер-Лемберский (от немецкого «Лемберг» — Львов). В последнем случае есть и параллель Львов-Львовский. 

Не стоит забывать и о том, что во времена солдатчины при Николае I, когда еврейских детей забирали в кантонисты, многие из них теряли связь с семьей, и даже если они не переходили в христианство (а многих к этому подталкивали), фамилии у них менялись. Некоторые получали фамилии своих командиров — русских офицеров. В таких случаях история семьи начиналась как будто заново, и потомки кантонистов не знали ничего о происхождении своих предков.

Заключение

Вся эта стройная и разветвленная система в ХХ веке претерпела некоторые изменения: в Советском Союзе произошла кампания русификации имен и фамилий, и многие евреи взяли псевдонимы. В годы «борьбы с космополитизмом» иные ретивые борцы упорно эти псевдонимы раскрывали, но в общем серьезного успеха не достигли. Многие известные люди — писатели, актеры остались в истории под псевдонимами. С другой стороны, в первые десятилетия существования Израиля внедрялась практика замены «галутных» фамилий на ивритские, и даже отцы-основатели подавали пример: Грин становился Бен-Гурионом, Меерсон — Меир, Черток — Шаретом. Так появились многочисленные Дрори, Шломи, Голани, Ярдени и другие. Но потом этот процесс остановился, и теперь в Израиле царит многообразие фамилий, соответствующее пестроте местного населения. 

Изучение еврейских фамилий — важнейшая и интереснейшая часть истории еврейского народа. И даже если нам кажется, что мы знаем о них почти все, всегда отыщется фамилия, происхождение которой трудно объяснить. В конце концов, не так уж неправ был Чехов, как-то записавший в блокноте: «Нет такого предмета, который не подошел бы еврею для фамилии».