Праотец Яаков передал власть своему четвертому сыну, а не первенцу. Почему именно ему?
Незадолго до своей кончины праотец Яаков благословил сыновей. При этом он «завещал» царство своему четвертому сыну, Йегуде, обойдя при этом трех старших братьев, в том числе первенца Реувена:
Реувен, первенец ты мой! крепость моя и начаток силы моей, избыток достоинства и избыток могущества. Стремительный, как вода, ты не будешь преимуществовать, ибо ты взошел на ложе отца твоего; ты осквернил тогда восходившего на постель мою… Йегуда! тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих; поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Йегуда, от растерзания, ты, мой сын, отошел. Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его? Не отойдет скипетр от Йегуды и законодатель из среды потомков его.
Объясняя свое решение, праотец Яаков ссылается на мутный эпизод, лаконично упомянутый в 35 главе: «И было, во время пребывания Израиля в той стране, пошел Реувен и лег с Билою, наложницею отца своего». (У комментаторов нет единого мнения, что именно тогда произошло; Талмуд толкует этот эпизод максимально апологетически). Однако, как нам кажется, отдав предпочтение Йегуде и лишив царства Реувена, Яаков мог руководствоваться и другими соображениями, в том числе — воспоминаниями об эпизоде, описанном в 42-й главе.
Как мы помним, первая поездка в Египет за хлебом, предпринятая сыновьями Яакова вследствие начавшегося голода, закончилась совсем не так, как они рассчитывали: всесильный правитель Египта обвинил их в шпионаже, взял одного из братьев в заложники, и заявил, что они должны вернуться со своим младшим братом, Биньямином. Однако праотец Яаков категорически отказался отпустить второго сына своей любимой жены, покойной Рахель.
Первым попытался решить эту проблему Реувен, первенец Яакова. Однако из его затеи ничего не вышло:
И сказал Рeувен отцу своему, говоря: двух моих сыновей умертвишь ты, если я не приведу его к тебе; отдай его на мои руки, и я возвращу его тебе. Но он сказал: не пойдет сын мой с вами, потому что брат его умер, и он один остался; и если случится с ним несчастье в пути, в который вы пойдете, то сведете вы седину мою со скорбью в преисподнюю.
И тогда слово взял его единоутробный брат, Йегуда:
Предостерег нас человек тот, сказав: “не видать вам лица моего без брата вашего с вами”. Если ты посылаешь брата нашего с нами, то сойдем и купим тебе пищи. А если ты не посылаешь, то не сойдем; ибо тот человек сказал нам: “не видать вам лица моего без брата вашего с вами”. И сказал Израиль: зачем вы сделали мне зло, сказав тому человеку, что у вас еще брат? И они сказали: расспрашивал тот человек о нас и о родстве нашем, говоря: “жив ли еще отец ваш? есть ли у вас брат?” Мы и рассказали ему по этим словам. Могли ли мы знать, что он скажет: “приведите брата вашего?” И сказал Йегуда Израилю, отцу своему: отпусти отрока со мною; и мы встанем и пойдем, и будем жить, и не умрем, и мы, и ты, и дети наши. Я ручаюсь за него, из моих рук потребуешь его. Если я не приведу его к тебе и не поставлю его пред лицом твоим, то буду я виновным пред тобою во все дни. Ибо, если бы мы не медлили, то уже возвратились бы два раза. И сказал им Израиль, отец их: если так, то вот что сделайте: возьмите плодов этой земли в сосуды ваши и свезите тому человеку в дар; немного бальзама и немного меду, пряностей и лота, фисташек и миндальных орехов. И серебро двойное возьмите в руку вашу, и серебро, возвращенное в отверстие сум ваших, возвратите рукою вашею, может быть, это по ошибке. И брата вашего возьмите, и встаньте, пойдите опять к человеку тому.
Таким образом, именно Йегуде удалось найти правильные слова, и в результате спасти всю семью. Реувен же с этой задачей не справился, хотя намерения у него были самые наилучшие.
Стоит отметить, что аналогичный случай имел место и раньше, хотя праотец Яаков о нем не знал. Речь идет об истории продажи Йосефа, когда, в конечном итоге, именно Йегуда сумел найти решение и спасти брата от смерти, тогда как Реувен пытался что-то сделать, но у него ничего не вышло:
И было, когда пришел Йосеф к братьям своим, они сняли с Йосефа рубашку его, рубашку его разноцветную, что на нем. И взяли его, и бросили его в яму; а яма эта пустая, не было в ней воды. И сели они есть хлеб, и взглянули, и увидели: вот, караван ишмаильтян… И сказал Йегуда братьям своим: что пользы, если мы убьем брата нашего и скроем его кровь? Пойдем, продадим его ишмаильтянам, а рука наша да не будет на нем, ибо он брат наш, плоть наша. И послушались его братья… Реувен же пришел опять к яме; и вот, нет Йосефа в яме. И разодрал он одежды свои, и возвратился к братьям своим, и сказал: мальчика нет, а я, куда я денусь.
Нельзя не вспомнить и ещё один эпизод, при котором праотец Яаков не присутствовал, однако, с большой вероятностью, узнал от кого-то из участников. После того, как Йосеф велел подбросить Биньямину серебряную чашу, и обвинил его в ситуации, именно Йегуда взял на себя ответственность и нашел слова, которые, в конечном итоге, заставили египетского визиря открыться. Все остальные братья, включая Реувена, стушевались и безмолвствовали.
Таким образом, раз за разом именно Йегуда демонстрировал качества, необходимые вождю и правителю: мудрость, решительность, способность взять на себя ответственность, умение убеждать и находить решение в непростой ситуации. Реувен же этих качеств не проявил ни разу; все его начинания, пусть и предпринимаемые с наилучшими намерениями, не приносили никаких результатов.
Как мы уже сказали, о некоторых из этих эпизодов праотец Яаков знал. И, возможно, это повлияло на его решение, по крайней мере, не меньше, чем мутная история с наложницей.
Иллюстрация: Йегуда и Тамар. Картина неизвестного художника школы Рембранда, между 1650 и 1660 г. (фрагмент) / Wikimedia