Ман ниспосылался еврейскому народ с определенным условием. Рассказываем, как это связано с духовным преображением народа.
После исхода из Египта евреи в пустыне возроптали о еде:
«О, кто дал бы нам умереть от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у горшка с мясом, когда мы ели хлеб досыта! вот, вывели вы нас в пустыню эту, чтобы уморить все это собрание голодом».
Ответ Бога был двояким. Он послал сынам Израиля мясо — перепелов, но однократно, чтобы удовлетворить их тоску по «горшку с мясом», а на следующее утро они нашли вокруг стана ман (манну), который с тех пор выпадал ежедневно:
«И повелел Он облакам наверху и двери небес растворил. И дождем пролил им май для еды и хлеб небесный дал им. Хлеб небесный ел человек, пищи послал Он им вдоволь».
Теѓилим, 78: 23-25
Было и ещё одно различие: мясо было дано евреям без всяких условий, а о мане сказано:
«Вот, Я дождем дам вам хлеб с неба; и пусть выходит народ и собирает ежедневно, сколько нужно на день, чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет».
Бог мог бы дать ман без ограничений, так чтобы евреи могли делать запасы — что плохого в запасах? Но Он предпочёл установить дневную норму, меньше которой ни у кого не оказывалось и больше которой невозможно было собрать при всём желании:
«Не было лишнего у того, кто собрал много, а у собравшего мало не было недостатка. Каждый собрал столько, сколько ему съесть».
Целью при этом не была “уравниловка”: если бы это было так, такая цель была бы высказана прямо, но нигде в описании жизни поколения пустыни мы не находим призыва к уравнению богатств. Задача была поставлена иначе: «чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет». Это подтверждается и в Дварим, 8: 2-3:
«Чтобы смирить тебя, для испытания тебя, дабы узнать, что в сердце твоем, будешь ли хранить заповеди Его, или нет. И Он смирял тебя, и томил тебя голодом, и питал тебя маном, которого не знал ты и не знали отцы твои».
Важен был «закон Мой» (употреблено слово «тора») как таковой, а не его конкретное содержание. Будет ли народ пытаться собрать больше, несмотря на то, что новый порядок вещей препятствует этому? Способны ли вчерашние рабы слушаться закона? Способны ли они слушаться Законодателя? Напомним, что ниспослание мана происходило до дарования Торы, и необходимо было проверить, может ли этот народ стать народом Книги и Закона.
Ман измеряли «омером». Как говорит Тора, «омер — десятая часть эфы» (Шмот, 16:36). Но в дальнейшем повествовании омер как мера не употребляется, а десятая часть эфы, часто встречающаяся в описании храмовых приношений, называется просто «десятая часть» — «исарон». В следующий раз омер упоминается в законах праздников:
«Когда придете в землю, которую Я даю вам, и будете жать на ней жатву, то приносите омер из начатков жатвы вашей к священнику».
а потом в законах даров беднякам:
«Когда будешь жать на поле твоем и забудешь сноп (омер) на поле, то не возвращайся взять его: для пришельца, сироты и вдовы да будет он, чтобы благословил тебя Господь, Бог твой, во всяком деле рук твоих».
Слово «омер» связывает дары Бога евреям в пустыне, дары евреев Богу в Храме и дары евреев беднякам в стране Израиля. Бедняки, питающиеся забытыми в поле колосьями, подобны поколению пустыни, питавшемуся маном — ни те, ни другие не знают сегодня, что будут есть завтра, но уверены в том, что голодными не останутся, поскольку доброта дающего гарантирована. Доброта евреев должна быть подобна доброте Бога: «Будь подобен Богу, как Он милосерден, так и ты будь милосерден» (Иерусалимский Талмуд, Пеа 1:1). Омер уподобляет земной урожай страны Израиля небесному ману. Недаром омер мана поставили для памяти «перед Господом» (Шмот, 16:33), и Талмуд говорит, что сосуд с маном до времени царя Йошияѓу находился в Храме (Йома, 52б).
Итак, ман готовит к дарованию Торы. С другой стороны, ман готовит к жизни в стране Израиля, к порядку жизни, основанному на доброте, на даянии. А Тора — это закон доброты, недаром столько места уделяется в ней законам благотворительности и предписаниям щедрости: забытый сноп (Дварим, 24:19), упавшие колосья, недособранный виноград, край поля (Ваикра, 19: 9-10, Дварим, 24: 20-21), десятина бедняков (Дварим, 14: 28-29), многократные призывы не оставлять без помощи левита (Дварим, 12: 12,18, 14:27, 16: 11,14, 26:11) и пришельца (Дварим, 10:19, 14:29, 16:11,14, 26:11).
А иногда образ жизни, бывший у евреев в пору выпадения мана, возвращается. Это происходит в субботний и юбилейный год, когда все жители страны Израиля на равных правах едят урожай со всех полей (Шмот, 23:10-11, Ваикра, 25:3-6,10-11). Уже не хозяин поля уделяет беднякам от своих щедрот, как в обычный год, а все приравниваются к беднякам, все подобны евреям пустыни, не могшим запасать ман — ведь и плоды субботнего года запрещено запасать (Мишна Швиит, 9:8). И сорокадевятилетний цикл юбилейных годов, семь раз по семь субботних циклов, напоминает о сорока девяти днях 
подготовки к дарованию Торы — семь раз по семь дней. Бог питает жителей страны Израиля, как питал Он поколение получения Торы, и сказано: «Дана Тора для толкования только едящим ман» (Мехильта де-раби Ишмаэль, Бешалах, Вайеѓи, птихта, Ва-иса 2).
Таким образом мы можем ответить на известный талмудический вопрос: «Что у субботнего года с горой Синай?» (Сифра, Беѓар 1, Раши к Ваикра, 25:1).