В очертаниях Тель Лахиша, расположенного в южной части Иудейского предгорья, на древней дороге, соединяющей побережье Средиземного моря с Хевронскими холмами, бросается в глаза аномалия. Как правило, телли — древние холмы искусственного происхождения — по форме приближаются к усеченному конусу. Эта форма задается стенами города периода Среднего бронзового века (2000–1500 годы до н.э.), где, слой за слоем, возводились и разрушались поселения в последующие эпохи. Однако с Лахишем дело обстоит иначе: возвышающийся среди полей и виноградников холм напоминает гигантского ската. «Хвост» из земли и булыжников начинается в нескольких десятках метров от подножья холма и затем поднимается почти до его вершины. На протяжении десятилетий истории раскопок Лахиша этой его особенности не придавали значения. Лишь в 70–80 гг. XX века, сопоставляя, как пазл, археологические артефакты — часть из которых была обнаружена в тысяче километров от Лахиша, на севере нынешнего Ирака, при раскопках древней столицы ассирийского царства Ниневии — ученые установили, что все это время перед их глазами было бесценное историческое свидетельство. Это открытие не только пролило свет на одно из наиболее драматических событий древней еврейской истории — нашествие ассирийской армии под предводительством царя Синаххериба в 701 году до н.э., но и, без преувеличения, произвело переворот в библейской археологии как таковой.
История Лахиша насчитывает несколько тысячелетий — с керамического неолита (5500–4500 годы до н.э.) до второго века до нашей эры. Лахиш и связанные с этим городом события неоднократно упоминаются в ТАНАХе. Так, например, в книге Иисуса Навина рассказывается об обстоятельствах захвата города израильтянами (главы 10, 12 и 15); во II Книге Хроник (11:9) Лахиш упомянут как один из городов, укрепленных сыном царя Соломона, царем Реховамом (Ровоамом), а также как место убийства иудейского царя Амации (25:27). Об осаде Лахиша войском ассирийского царя Синаххериба говорится во II Книге Царей (18: 14, 17) и во II Книге Хроник (32:9). В книге пророка Иеремии (34:7) Лахиш упомянут как один из трех городов, последними сопротивлявшихся кампании вавилонского царя Навуходоносора (586 г. до н.э.), которая положила конец истории Иудейского царства.
Город, ставший ареной столь важных библейских событий, оказался в центре внимания стремительно развивавшейся в конце XIX – начале XX века археологии. При этом его местонахождение — на древнем холме, известном под своим арабским названием Тель эд-Дувейр, — было установлено достаточно поздно — в 1929 году. До этого на протяжении более пятидесяти лет за Лахиш принимали Тель эль-Хаси, расположенный в нескольких километрах юго-западнее. В 1932 году, к раскопкам холма Тель эд-Дувейр приступила экспедиция британского Фонда исследования Палестины (PEF), которую возглавил Джеймс Лесли Старки (1895–1938).
Будучи одним из наиболее профессиональных и талантливых археологов своего времени, Старки являлся, по сути, самоучкой. Своей любимой детской книгой он называл написанную в 1849 году «Ниневию и ее руины» британского археолога Остина Генри Лэйарда. Старки зарабатывал на жизнь торговлей антиквариатом; затем, в годы Первой мировой войны, служил в армии — и все это время интересовался древней историей, проводя долгие часы в музеях и за чтением книг по археологии. После войны он стал слушателем вечерних лекций по египтологии в Лондонском университетском колледже. Именно там он познакомился с сэром Флиндерсом Питри (1853–1942), одним из отцов-основателей современной археологии, изобретателем нового метода датировки находок — стратиграфии. Возможно, именно эта встреча определила дальнейшую жизнь Джеймса Старки. Как бы там ни было, в 1923 году он отправился вместе с Флиндерсом и Хильдой Питри на раскопки в Египет, а девять лет спустя Тель Лахиш стал его первой самостоятельной экспедицией. Здесь к нему присоединилась и другие ученики Ф. Питри — археологи Ольга Таффнель (1905–1985) и Джеральд Л. Хардинг (1901–1979).
Раскопки в Тель Лахише велись по последнему слову науки. Следуя разработанному Ф. Питри методу стратиграфии, землю с холма снимали послойно. Находки тщательно документировали. Особое внимание уделялась керамике и ее осколкам. Согласно новому методу, именно керамика была одним из главных инструментов датировки каждого исторического слоя: глиняная утварь использовалась повсеместно, была недолговечной и следовала моде. Таким образом, находя похожие изделия из керамики в разных географических точках, можно было с высокой долей вероятности соотнести их с одним и тем же историческим периодом. Если исследователям удавалось точно датировать какой-либо из раскопанных слоев, то, соответственно, эта датировка распространялась на все раскопки, где находили керамику того же типа.
В Лахише были задействованы сотни рабочих, что позволило охватить большую площадь холма, работая быстро и, в то же время, тщательно. Одной из наиболее значительных находок, обнаруженной вскоре после начала работы экспедиции, стали городские ворота, построенные в период Объединенного царства (1120–930 гг. до н.э.), а затем дважды перестраивавшиеся — в первый раз, предположительно, в VIII веке до нашей эры, а затем — в Персидский период (538–333 гг. до н.э.). Подобные ворота, построенные примерно в то же время, были обнаружены и при раскопках других древних городов — Гезера, Мегиддо, Хацора и Ашдода. Однако ворота Лахиша превосходят их своей массивностью 
. Первыми были раскопаны ворота Персидского периода. Расчистив их, команда Старки обнаружила под ними развалины более древних ворот. Старки установил, что эти ворота были разрушены во время нашествия армии Навуходоносора в 586 году.
Именно здесь, в одном из помещений воротного комплекса, которое Старки идентифицировал как «караульную», в 1935 году было сделано одно из важнейших археологических открытий нашего времени. Из под завалов, образовавшихся в результате сожжения города вавилонянами, были извлечены 18 глиняных черепков , а на них — чернильные надписи на иврите.
Большинство черепков оказались донесениями, которые некто Хошайягу адресовал Йоашу, своему командиру. «[…] Мы наблюдаем сигнальные огни Лахиша, как ты их описал, — написано на черепке №4, — но [огней] Азеки не видать». Это и другие письма по-разному интерпретировались исследователями. Так, например, израильский политик и ученый-геолог Биньямин Зеэв Бегин высказал предположение , что Азека — город расположенный в двадцати километрах севернее Лахиша — просто находился вне поля зрения автора донесения. Другого мнения придерживался выдающийся израильский археолог и военный Иггаэль Ядин (1917–1984), утверждавший, что это — документ, свидетельствующий о последних днях существования Иудейского царства. В книге пророка Иеремии (34: 7-8) Азека, наряду с Лахишем, упомянута как один из трех городов, последними сопротивлявшихся вавилонянам: «А войско царя Вавилонского воевало против Иерусалима и против всех городов Иудейских, которые еще оставались, против Лахиша и Азеки, ибо из городов Иудейских лишь сии оставались городами укрепленными». Если интерпретация И. Ядина верна, то донесение Хошайяху дополняет этот текст во времени: городов осталось уже не три, а два. Азека уничтожена, и поэтому наблюдатель не видит ее сигнальных огней. Неприятельская армия движется к Лахишу, дни которого, как мы знаем, тоже были сочтены. На сегодняшний день эта точка зрения разделяется большинством исследователей. До сих пор остается загадкой, где находился адресат лахишских писем Йоаш. По мнению И. Ядина, глиняные черепки ожидали отправки в Иерусалим. Возможно, они были лишь черновиками или копиями посланных туда донесений.
Некоторое время спустя после обнаружения лахишских писем Старки приступил к раскопкам следующего археологического слоя (т.н. «слой III» ). И здесь обнаруженные объекты свидетельствовали о жестоком уничтожении города. Все сооружения были разрушены и преданы огню. По мнению Старки, это разрушение тоже было делом рук армии Навуходоносора: трагические события, следы которых открылись археологам в слое III, произошли в 597 году до н.э., т.е. за 11 лет до уничтожения вавилонянами Иудейского царства, одним из свидетельств которого были, в частности, Лахишские письма. На фоне борьбы Египта и Вавилона друг с другом, находящаяся между ними Иудея была вынуждена балансировать, вступая в альянс то с одним, то с другим из них. В 597 году, спустя несколько лет после того, как Иудейский царь Йехояким (Иоаким) прекратил платить Вавилону подати и разорвал с ним союз в пользу Египта, Навуходоносор захватил Иерусалим, уведя с собой в изгнание всех ремесленников, обеспеченных горожан и всю царскую семью, включая недавно взошедшего на престол подростка Йехояхина (Иехонию). Вместо него Навуходоносор посадил на трон Цидкияху (Седекию), которому было суждено стать последним Иудейским царем.
Об этих событиях нам известно как из Вавилонских хроник — глиняных табличек, с XIX века хранящихся в Британском музее, — так и из библейских источников (II Книга Царей, 24: 10-16). Несмотря на то, что Лахиш в этих текстах не упомянут, Старки настаивал именно на такой интерпретации находок. Не все ученые были с ней согласны. Однако авторитет Старки был столь высок, а доводы — столь убедительными, что в итоге его датировка слоя III была принята такими ведущими археологами, как Кэтлин Кэньон (1906–1978), Уильям Ф.Олбрайт (1891–1971) и Джордж Э. Райт (1909–1974).
Надо отметить, что спускавшийся по склону холма на равнину странный «отросток» из земли и булыжников начинался вровень с этим слоем. Однако ни Старки, ни другие исследователи не придали этому обстоятельству значения. Более того, этот «отросток» был частично срыт по указанию Старки в ходе раскопок.
Работа экспедиции Старки была прервана при трагических обстоятельствах. 13 января 1938 года британская мандатная администрация открывала в Иерусалиме Археологический музей Палестины (также известный как Музей Рокфеллера). Джеймс Старки был приглашен на праздничную церемонию и отправился туда на машине с водителем. До места назначения Старки не добрался. Проезжая в окрестностях Хеврона, Старки попал в засаду и был убит. Обстоятельства его смерти остаются невыясненными по сей день. Это было смутное время. В 1936 году арабское население восстало против иммиграционной политики британской мандатной администрации. В стране нарастал хаос. Нападения на евреев и англичан становились все более частыми и жестокими. Власть, в свою очередь, боролась с повстанцами, подавляя сопротивление. Одним из последствий событий 1936–1939 годов стала т.н. «Белая книга» Малькольма Макдональда, фактически перекрывшая еврейскую иммиграцию в Эрец Исраэль. Сооруженные в те годы британцами бетонные сторожевые вышки и крепости с башнями по углам (т.н. «форты Тегарта») до сих пор выделяются в израильском ландшафте.
По версии британского Фонда исследования Палестины, убийство совершили «арабские боевики» . Работавшая со Старки археолог Вероника Сетон-Уильямс (1910–1992) писала в своей книге «Дорога в Эль-Агузин» , со слов арабских рабочих, что преступление стало делом рук одиночки, который был вскоре пойман и застрелен при попытке к бегству. До сих пор остается невыясненным, стал ли Старки случайной жертвой, или же преступление было изначально направлено против него. Если последнее предположение верно, то неясно, что именно послужило причиной убийства. По одной из версий, нападавшие приняли Старки, в тот период носившего бороду, за религиозного еврея и расправились с ним. Однако существуют свидетельские показания, ставящие ее под сомнение. В частности, водитель Старки утверждал, что видел, как тот разговаривал со своим убийцей.
Джеймс Старки был похоронен в Иерусалиме, на протестантском кладбище на Сионской горе. Гибель Старки стала шоком для его коллег. Работы были свернуты. На протяжении двадцати лет после этих событий Ольга Таффнель занималась публикацией собранных во время экспедиции материалов.
Широкомасштабные исследования Лахиша возобновились лишь тридцать пять лет спустя. В 1973 году к раскопкам приступила экспедиция Института археологии Тель-Авивского университета под руководством Давида Усышкина, проработав на холме до 1989 года. Археологи заново исследовали зоны раскопок Джеймса Старки. Полученные результаты подтверждали его выводы, позволяя еще раз убедиться в безупречном профессионализме британской экспедиции. Работы велись и там, где команда Старки исследовала слой III. Вскоре, однако, было сделано открытие, заставившее пересмотреть его датировку.
Ключом к новой интерпретации находок стал объект, найденный почти за тысячу километров от Лахиша — в Ниневии, столице древнего Ассирийского царства, ныне находящейся на территории Ирака. В 1845–1847 годах британский археолог Остин Генри Лэйард — автор книги, которой в детстве зачитывался Джеймс Старки — обнаружил на раскопках дворца царя Синаххериба в Ниневии каменный барельеф, изображавший осаду Лахиша и взятие города в 701 году до н.э. Надпись, помещенная над фигурой царя, гласила: «Синаххериб, царь мира, царь Ассирии, сидящий на троне, наблюдает за разграблением Лахиша».
Барельеф, иллюстрировавший победу над сравнительно небольшим городом, занимал стены одного из центральных залов дворца. Детали осады и битвы были переданы в нем со скрупулезной точностью, свидетельствующей о том, что иллюстратор, скорее всего, лично наблюдал за событиями. Именно на лахишском барельефе появляется одно из наиболее ранних изображений подданных Иудейского царства . Правда, контекст, в котором они изображены, крайне печален: одних из них пытают, других — уводят в плен.
О нашествии армией ассирийского царя Синаххериба в 701 году до н.э. известно из трех источников. Помимо библейских текстов и изображений на барельефе из Ниневии, о тех событиях упоминается в т.н. Анналах Синаххериба — записях о его правлении, датированных 691–689 гг. до н.э. Наиболее полная версия анналов была найдена в трех экземплярах, каждый из которых был записан на шестигранной глиняной призме. Один из экземпляров (т.н. Призма Тэйлора) находится в Британском музее, другой — в Институте изучения Востока в Чикаго, а третий — в Музее Израиля в Иерусалиме.
Источники дополняют друг друга, позволяя восстановить картину событий достаточно полно. Синаххериб взошел на престол в 705 году до н.э., после того как его отец, ассирийский царь Саргон, был убит в сражении. Смена властителей сопровождалась волнениями в зависящих от Ассирии странах, и Иудейское царство не стало исключением. Царь Хизкияху (Езекия) захватил в плен Пади, царь филистимского города Экрона , который, по всей видимости, сохранял преданность Синаххерибу. В ответ «…пошел Синаххериб, царь Ассирийский, против всех укрепленных городов Иудеи» (II Kнига Царей, 18:13). «Я захватил сорок шесть крепостей, укрепленных дворцов и бесчисленные маленькие деревни, — уточняют Анналы Синаххериба, — […] я запер царя [Хизкияху] в Иерусалиме, его городе, как птицу в клетке». Хезкиягу вынужден был молить Синаххериба о пощаде. Он отпустил Пади и заплатил ассирийскому царю разорительные отступные.
Параллельно с атакой Лахиша и его падением происходит один из наиболее загадочных эпизодов библейской истории — осада Иерусалима, которая продолжается несмотря на «раскаяние» Хизкияху и неожиданным образом заканчивается отступлением ассирийской армии. По всей видимости, разрушение самого Иерусалима не входило в первоначальные планы ассирийского царя. Оставаясь в южной части предгорья, он дважды направлял туда своих приближенных с предложением сдаться и дважды получал отказ. Согласно II Книге Царей (19:35) и Книге пророка Исайи (37:36), после второго отказа происходит чудо: утром обнаруживается, что осаждавшие Иерусалим «сто восемьдесят пять тысяч» ассирийцев умерли. Однако в ассирийских хрониках это событие не фигурирует. Геродот (484–425 гг. до н.э.) упоминает египетскую традицию, в соответствии с которой армия Синаххериба подверглась нападению крыс, сгрызших все кожаные изделия: солдаты не могли сражаться и вынуждены были отступить. Насколько это свидетельство соответствует истине, трудно судить, поскольку египтяне были заклятыми врагами ассирийцев. Как бы там ни было, ассирийская армия так и не атаковала осажденный город. По всей видимости, именно тогда, в 701 году до нашей эры, возникло представление о Иерусалиме как особом городе, находящемся под божественным покровительством.
Исследуя найденный в Ниневии барельеф, Иггаэль Ядин, не имевший формального отношения к раскопкам в Лахише, обнаружил заинтересовавшую его особенность: осадные машины ассирийцев, подбираясь к двойным стенам города, двигались по диагонали. Сопоставив изображение Лахиша на барельефе с сооружениями, раскопанными на холме, он увидел, что они совпадают. Если изображение на рельефе было столь выверенным и точным, то что же означало движение осадной техники по диагонали вверх? Ядин предположил, что машины двигались по специальному осадному валу, сооруженному ассирийцами.
Именно этот вал, начинавшийся на равнине и подходивший к слою III, на протяжении десятилетий находился перед глазами археологов, однако никто из них не обратил на него внимание. Как же получилось, что Джеймс Старки, славившийся своей наблюдательностью и, без сомнения, хорошо знакомый с выставленным в Британском музее Лахишским барельефом, не распознал столь важное историческое свидетельство? Осадные валы упоминались в Анналах Синаххериба в общем контексте вторжения в Иудею. Однако непосредственно Лахиш в этом тексте упомянут не был. Примеры сохранившихся ассирийских осадных валов были науке неизвестны. На сегодняшний день, осадный вал в Лахише — единственное в мире сооружение такого рода. К тому же, в отличие от И. Ядина, одной из сфер научных интересов которого были способы ведения войны на древнем Ближнем Востоке, Старки не специализировался именно в этой теме. Судя по всему, этот вал находился вне пределов представлений Старки о том, что он мог бы увидеть в Лахише, и поэтому остался им нераспознанным.
Исследования подтвердили догадку И. Ядина. Вал, составлявший 50-60 метров в длину и 70 — в ширину, был сооружен из 13–19 тысяч булыжников, собранных на окрестных полях. Его поверхность, по которой ассирийцы катили к стенам города осадные машины, была покрыта утрамбованной землей и, возможно, вымощена камнями. Теперь, когда археологи знали, что именно они ищут, была обнаружена контр-насыпь, которую отчаявшиеся защитники Лахиша соорудили в попытке укрепить стену и противостоять захватчикам. Контр-насыпь, а также летящие факелы, с помощью которых жители этого города пытались поджечь деревянные осадные устройства, также изображены на барельефе из Ниневии. Пробив внешнюю стену, ассирийцы надстроили вал, — видимо, для того, чтобы атаковать внутреннюю линию защиты. У подножия стены, которую пробили осадные машины, были обнаружены 850 стрел .
Когда удалось идентифицировать осадный вал и точно установить дату его сооружения, стало очевидным, что датировку слоя III следует пересмотреть: он относится, соответственно, не к нашествию войска Навуходоносора в 597 году до н.э., а к более ранним событиям. С помощью метода стратиграфии ученые получили возможность идентифицировать слои, относящиеся к ассирийскому вторжению конца восьмого века до н.э., во всех последующих раскопках.
Копию Лахишского рельефа можно увидеть в Музее Израиля в Иерусалиме. В самой Ниневии хозяйничал ИГИЛ и, вполне возможно, скоро от развалин столицы могущественного ассирийского царства не останется следа. Раскопки в Лахише продолжаются.
Титульная иллюстрация: Ворота города Лахиш / Wikimedia