Об истоках и интерпретациях древней пасхальной традиции.
Согласно обычаю, в ходе пасхального Седера ведущий, перечисляя десять казней египетских (кровь, жабы и т.д.), отливает по капле вина из стоящего перед ним бокала. Речь идет об очень древнем обычае. Впервые о нем упоминает рабби Элиэзер из Вормса (ум. 1236). По его словам, это «обычай наших предков», установленный рабби Элазаром Великим, жившем в XI веке в Германии. (В числе учеников этого раввина был знаменитый комментатор Писания и Талмуда рабби Шломо Ицхаки, известный как Раши).
В комментариях к «Пасхальной агаде», изданной организацией «Маханаим», эта практика объясняется так:
При изучении десяти казней можем ли мы радоваться тому, что египтяне были наказаны? Нет, т.к. в египтянах, как и во всех людях, есть как плохое, так и хорошее; и в том, что кто-то погибает, не может быть радости, даже если это твой враг. Египтяне совершили преступления — весь народ, а не только фараон, — и за это они были наказаны, но это вынужденная мера. Поэтому мы скорбим о смерти египетских первенцев и о смерти войска фараона. Мы отливаем десять капель из бокала в знак этой скорби.
Это объяснение нам доводилось встречать и в других современных источниках. Однако следует отметить, что в традиционной еврейской литературе они является далеко не единственным, и даже, пожалуй, не самым популярным.
Нам это не причинит вреда
Рабби Элиэзер из Вормса приводит следующее объяснение этой практике:
Отливают шестнадцать капель, тем самым как бы говоря: нам это не причинит вреда.
Иными словами, обряд должен был отвести от хозяина, его близких и всего народа Израиля «казни египетские» и другие бедствия.
Аналогичное объяснение мы находим в комментарии к одной из гравюр Пражской агады 1526 года. Описав, как ведущий Седера пальцем отливает вино из бокала, комментатор добавляет:
Мне кажется, что это намек на слова Торы: «Ни одной из болезней, которые Я навел на Египет, не наведу на тебя» (Шмот, 15:26)
В начале ХХ века это объяснение привел в своей компиляции комментариев к Пасхальной агаде известный ортодоксальный полемист рабби Юлиус (Йегуда-Давид) Айзенштейн (1854–1966).
Напоминание об исходе
По мнению некоторых комментаторов, обычай отливать немного вина, перечисляя десять казней, был призван, в первую очередь, напомнить участникам Седера о некоторых фактах, связанных с библейским исходом. К примеру, рабби Ицхак Липец из Седлеца (1830–1930) полагал, что мы отливаем несколько капель из бокала, поскольку «из-за казней египтян каждый раз становилось меньше».
Его современник рабби Шевах Кнебель объяснял эту практику так: отлить указательным пальцем несколько капель вина — легче легкого. Точно так же Всевышнему ничего не стоило поразить Египет своим «перстом», как сказано: «И сказали волхвы фараона: это перст божий» (Шмот, 8:15).
По словам Кнебеля, в некоторых семьях и общинах было принято не пользоваться пальцем, но отливать немного вина прямо из бокала — подобно тому, как Всевышний «излил свой гнев» (Иеремия 10:25) на египтян, поразив их десятью казнями.
Да падет на голову Амалека
Согласно еще одному, весьма популярному объяснению, обычай отливать вино имеет не столько педагогический и защитный, но, прежде всего, «наступательный» смысл — таким образом евреи выражают желание и просьбу, чтобы перечисляемые казни обрушились на голову их врагов.
Именно так, к примеру, объяснял эту практику рабби Шалом из Нойштадта (ум. 1413), учитель ведущего средневекового галахического авторитета рабби Йегуды бен Моше Моэлина (1365–1427):
Мы отливаем указательным пальцем из бокала, чтобы мы убереглись от этих казней, и чтобы они пали на головы [наших врагов].
Аналогичное объяснение приводит рабби Шем-Тов Гагуин (1884–30.07.1953), бывший в молодости главой раввинского суда в Египте, а впоследствии один из ведущих еврейских авторитетов Великобритании.
Как вспоминала Белла Шагал, выросшая в дореволюционном Витебске, в ее семье отливание вина однозначно рассматривалось как обряд, направленный против врагов еврейского народа:
А где читает папа? Лучше слушать его спокойный голос. Каждое слово припечатывается, как шаг. Словно папа идет по ровной дороге. И мне бы с ним… Вот, слава Богу, он приостановился, чтобы перевести дух.
— Итого десять казней… — Отец жестом просит чашу, чтобы отлить вино из бокала. — Кровь… мор…
Каждая казнь как удар колокола. Каждая казнь наливается, набухает тяжелой каплей вина, словно папа хочет отстранить подальше каждую напасть.
Чашу придвигает к себе мама. Медленно, капля за каплей, казни истекают вином. Мама перечисляет их негромко, боится капнуть на скатерть. Все по очереди, подняв свой бокал, как оружие, отливают несколько капель в общую чашу, словно метят в лицо врагу.
Стараются попасть в самый центр — пусть проклятия поразят врага в сердце, капли падают, как литые пули.
Я получаю чашу последней. В ней бушуют стихии.
— Кровь… жабы… мор… град…
Будто швыряю камни. Выплескиваю, не удержав бокал, помногу. Керамическая миска превращается в фараона. Обрушить на него все казни разом, разбить об его голову бокал, обагрить его вином…
— Саранча… тьма…
Получай! Вот тебе за всех моих гонимых прадедов и прабабок… Смерть первенцев… За всех замученных детей…
Мне жутко от проклятий, от красных пятен на скатерти.
Скорее всего, евреи средневековой Европы не слишком афишировали это объяснение обычая. Тем не менее, христианам оно было известно (скорее всего, от выкрестов). К примеру, доминиканский монах-антисемит Эрхард фом Паппенхейм (ум. 1497) в своем комментарии к Агаде писал:
После того, как казни перечислены и вино отлито, глава семейства возносит молитву Всевышнему, чтобы Он обрушил эти казни и проклятья на врагов [евреев.]
Судя по всему, аналогичное объяснение было известно и восточным евреям. Об этом, в частности, свидетельствует следующий обычай евреев Йемена и Багдада: когда ведущий отливал вино, перечисляя десять казней, после упоминания каждой казни участники называли имя одного из врагов евреев, например:
Ведущий: кровь.
Участники: да падет на голову Амана.
Ведущий: жабы.
Участники: да падет на голову Амалека. И т.д.
Еще радикальнее поступали евреи Курдистана. Перечисляя казни, они капали вино в пустую яичную скорлупу, и добавляли в него немного арака, табака и горькой зелени. Затем один из участников Седера выходил и подбрасывал скорлупу на порог какому-нибудь из курдов, известному своей нелюбовью к евреям. Вернувшись, он мыл руки и лицо, после чего Седер продолжался.
Мы скорбим о смерти египтян
Ну и, наконец, объяснение, приведенное в Агаде «Маханаима». Как пишет профессор Давид Голонкин, считающийся одним из лучших современных знатоков еврейских обычаев, впервые оно появляется у немецкого раввина др. Эдуарда Банета (1855–1930), одного из деятелей германской неоортодоксии. Банет сравнил этот обычай с традицией читать в будни праздника Песах «усеченный» Галель — по его мнению, это так же связано со скорбью по погибшим египтянам, ибо в Писании сказано: «При падении врага твоего не радуйся, и, если споткнется он, да не возликует сердце твое» (Мишлей, 24:17).
В XX веке это объяснение стало популярным у представителей неортодоксальных течений. А также, как мы видели, и некоторых представителей ортодоксии.
Титульное изображение: Агада Райлендса, XII в. / Wikimedia