История Йеѓуды, его сыновей и его невестки Тамар изложена в книге Берешит, в главе 38. На первый взгляд она проста и понятна. Жил-был Йеѓуда, и было у него три сына — Эр, Онан и Шела. Женил он первого сына на Тамар, но сын был неугоден Господу, и Господь умертвил его. Женил он второго сына, Онана, на Тамар, но тот занимался тем, что впоследствии было названо его именем, и Господь умертвил также и его. Младшего сына Йеѓуда на Тамар не женил. Тогда Тамар притворилась блудницей, Йеѓуда «вошёл к ней», не узнав её, и она забеременела. Йеѓуда приказал казнить невестку за блуд, но она предъявила ему доказательства того, что беременна именно от него. У Тамар родились близнецы Перец и Зерах, от Переца произошёл царь Давид и произойдёт Машиах, 
о чём мы поём каждую пятницу в «Леха доди»: «…посредством человека из рода Переца…»
Теперь давайте задавать вопросы.
Почему Йеѓуда приказал Онану жениться на вдове старшего брата?
Потому что таков закон Торы:
«Если братья жили вместе и один из них умер, не оставив сына, то пусть жена умершего не выходит замуж за чужого человека, вне семьи. Ее деверь должен войти к ней – взять ее себе в жены, исполнив тем самым долг деверя. Тогда первенец, которого она родит, унаследует имя того умершего брата, и не исчезнет его имя в Израиле»
Минуточку, а как закон Торы может действовать до дарования Торы?
Возможны два ответа: а) праотцы соблюдали всю Тору до её дарования (Йома, 28б); б) таков был обычай семьи Йеѓуды ещё до дарования Торы. А интересовался ли кто-либо мнением Тамар? Похоже, это никому не пришло в голову — женщина в вопросах брака в библейские времена была пассивна. Да и по еврейской ѓалахе деверь может (а в наше время — должен) отказаться от брака с вдовой брата, а вдова брата и в наше время не может.
Почему Онан не хотел порождать детей от Тамар?
Положим, первый ребенок каким-то образом был бы связан с умершим братом — скажем, носил бы его имя (Мальбим в комментарии на книгу Дварим, гл. 25, и на Рут, 3:4 полагает, что в ребенка вселяется душа умершего брата), но ведь все последующие дети были бы его, Онана, детьми во всех смыслах! Неужели для него предпочтительнее было оставаться бездетным, чем породить ребенка в честь умершего старшего брата?
Почему Йеѓуда не хотел женить третьего сына, Шелу, на Тамар? Он опасался, как бы тот не умер, как его братья (Берешит, 38:14). Но почему он должен был умереть, как его братья?
Если Тамар заинтересована в браке с Шелой, почему тогда она соблазняет Йеѓуду? А если связь с Йеѓудой может удовлетворить её, почему она не говорит Йеѓуде об этом прямо? Если же по каким-то причинам её брак с Йеѓудой невозможен, чему поможет внебрачная связь с ним?
Почему беременность Тамар, дважды вдовы, но незамужней в тот момент, называется «блудом» (38:24)?
По какому праву Йеѓуда приговаривает Тамар к смерти «за блуд»? Кто он ей — верховный судья? Всего лишь отец бывшего мужа…
Почему Тамар сразу открыто не признается, что беременна от Йеѓуды? Ведь после того, как Йеѓуда признал свои вещи, некогда оставленные в залог у выдавшей себя за блудницу Тамар (38: 25-26), он не стал ее казнить. Возможно, и открытое признание Тамар возымело бы действие.
Чтобы ответить хотя бы на некоторые из этих вопросов, попытаемся понять логику действий Йеѓуды и действий Тамар. Йеѓуда хочет продолжения рода, внуков. Первый сын умер по неизвестной причине и внуков не оставил. По обычаю ли, по закону ли, Йеѓуда отдаёт его вдову в жены второму сыну. Второй сын тоже умер, и тоже бездетным (причина его смерти известна Писанию и нам, но неизвестна другим героям Писания). Видимо, согласно тому же обычаю, Тамар должна достаться третьему сыну, но тот ещё маленький. Скорее всего, Йеѓуда начинает подозревать, что причина смерти двух его сыновей — Тамар. Оба они женились на Тамар и оба умерли неизвестно от чего, а народному мышлению присущ логический ход: «после этого» — значит «по причине этого». Похожий образ мышления знаком и Талмуду (Ктубот, 43б). При этом Йеѓуда не может ни в чём открыто обвинить Тамар, но он отсылает её в дом отца «жить вдовой», «пока не подрастет Шела» (38:11).
Таким образом, Тамар по-прежнему связана с семьей Йеѓуды. По определению Талмуда, она зкука, то есть не может выйти замуж ни за кого другого, кроме Шелы или самого Йеѓуды. Но Йеѓуда не выдаёт Тамар за Шелу, даже когда тот вырос (38:14), и сам не проявляет никакого желания на ней жениться. Что же ей делать? Напомнить ему о его долге? Но мы уже говорили, что в древнем мире женщина не могла проявлять инициативу в брачных вопросах. Тамар все же хочет поговорить с Йеѓудой с глазу на глаз и выбирает для этого время, когда он идёт к своим стадам в Тимну стричь овец. Она садится у дороги и поджидает его, при этом, как приличная женщина древности, закрывает лицо покрывалом. С открытым лицом и в одиночестве ходят только блудницы.
И вот к ней подходит Йеѓуда… и, против всяких ожиданий Тамар, принимает её за блудницу! Не потому, что она закрыла лицо (блудницы его, наоборот, открывают), но оттого, что она его закрыла, он её не узнал и решил положился на презумпцию: на развилке дорог в одиночестве может сидеть блудница. Итак, Йеѓуда предлагает Тамар «войти к ней». Теперь Тамар могла бы открыться, но только что она убедилась, что Йеѓуда считает всех женщин, сидящих у дороги в одиночестве, блудницами, а значит, и её сочтёт таковой, и ей не оправдаться – сколько бы она ни твердила, что пришла всего лишь поговорить, это не поможет. А она ведь зкука и блуд для неё — это не просто блуд, а супружеская измена.
С другой стороны, какое необычное сочетание обстоятельств! Женщине предлагает возлечь с ней один из двух людей в мире, которые имеют на это право. Разве не о чем-то подобном она и хотела поговорить с Йеѓудой? И, если она забеременеет, её долг перед семьёй Йеѓуды будет исполнен. Но открыться она уже не может… И Тамар тянет время. Она спрашивает о цене и требует совершенно невозможный залог: печать, шнур (видимо, некий отличительный знак) и посох (38:18) — все знаки власти и фактически удостоверение личности. Без печати Йеѓуда недееспособен, а без посоха он не глава семейного клана, не старейшина. Поэтому он впоследствии так боится позора (38:23) и старается выручить залог. Тамар надеется, что Йеѓуда откажется от своего предложения «войти к ней», что каким-то образом удастся свернуть разговор в нужное русло или просто расстаться, так как встреча не удалась. Но Йеѓуда не отказывается.
Сделав дело Йеѓуда идёт в Тимну, а Тамар возвращается в дом отца. Ее положение продолжает быть очень сложным. Как она объяснит, откуда у неё печать, шнур и посох Йеѓуды? Признаться в том, что она отдалась ему на перекрестке под видом блудницы — подписать себе смертный приговор, ведь она зкука. Сказать, что он дал их ей, зная, кто она — невозможно, ведь Йеѓуда это опровергнет. Поэтому Тамар придерживает залог, не предъявляя его. Но в скором времени положение становится ещё сложнее: Тамар беременна. С её точки зрения всё хорошо, она выполнила долг перед семьёй. А с точки зрения окружающих — от кого и как могла забеременеть женщина, живущая на полувдовьем-полузамужнем положении в доме отца?
«Твоя невестка Тамар блудила и даже зачала от блуда!» (38:24) О беременности Тамар докладывают Йеѓуде, поскольку она привязана к его семье, а он — глава семьи, вождь с патриархальными правами судьи. Другой власти у кочевников-пастухов нет. Йеѓуда приговаривает Тамар к смертной казни за супружескую измену. Уже выходя на сожжение, Тамар посылает Йеѓуде залог со словами: «Я беременна от человека, которому принадлежат эти вещи. Узнай, чьи это печать, шнур и посох!» (38:25). Хуже не будет, всё равно помирать в позоре, но возможно Йеѓуда в последний момент всё поймёт… Обратите внимание, что Тамар не кричит прилюдно о том, что беременна от Йеѓуды, а посылает ему тайный намёк, более того — выпускает из рук все доказательства своей правоты, отдавая их человеку, от слова которого зависят её жизнь и смерть, и который совсем не заинтересован их открывать.
«Лучше человеку прыгнуть в горящую печь, чем опозорить ближнего прилюдно» (Брахот, 43б).
Йеѓуда всё понял. И что ему теперь делать? Если он промолчит — через несколько минут Тамар умрёт, вещи у него, и никто ничего никогда не узнает. Так или иначе, Тамар была на перекрёстке? Была. Вступила в половые отношения без обряда брака? Вступила. Значит, казнь можно задним числом оправдать…
Но Йеѓуда — честный и справедливый человек. Он останавливает казнь и говорит: «Цадка мимени», что можно перевести как «она права более меня» или как «она права, от меня». Он признаётся в происшедшем, более того — оправдывает поведение Тамар и заявляет, что в сложной ситуации с её браком он, Йеѓуда, был неправ, а она, Тамар, права. Она желала ребёнка от кого-нибудь из семьи Йеѓуды, чтобы выполнить свой долг, а он лишал её этой возможности. Теперь она беременна от человека из семьи Йеѓуды, всё хорошо — и к тому же не надо отдавать её в жёны Шеле (вспомним, почему Йеѓуда не сделал этого изначально).
Но «больше он не познавал её» (38:26). Потому ли, что ему было неприятно воспоминание о том, как она взяла инициативу в свои руки; потому ли, что он боялся судьбы Эра и Онана; потому ли, что просто не хотел — кто знает?
Титульная иллюстрация: Фамарь и Иуда. Фердинанд Бол. 1653 г. / Wikimedia