О семантических и лексических параллелях между историями о Йегуде и Йосефе.
Приведенный в недельной главе Вайешев рассказ о Йегуде и его сыновьях (Берешит, 38) прерывает цикл о Йосефе, которым заканчивается книга Берешит. Многочисленные литературные параллели между двумя сюжетами свидетельствуют, что их следует читать как единое целое. В пользу этого так же свидетельствует резумптивный повтор в Берешит, 37:36 и 39:1:
А мидьянитяне продали его в Египет Потифару, царедворцу фараона, начальнику телохранителей
А Йосеф отведен был в Египет; и купил его Потифар, царедворец фараона, начальник телохранителей.
В Писании этот прием указывает на отступление от основного сюжета и возвращении к нему.
В обеих историях имеет место попытка соблазнения главного героя. Вместе с тем Писание противопоставляет двух женщин, прибегнувших к женским чарам для обольщения, подчеркивая, что они руководствовались совершенно разными мотивами. В то время как жена Потифара мечтала о плотских наслаждениях и власти над Йосефом, рабом-иноплеменником, Тамар рисковала жизнью ради того, чтобы зачать детей, которым суждено было стать надеждой и опорой колена Йегуды.
Подобно братьям Йосефа, которые принесли окровавленное платье Йосефа в качестве доказательства его смерти (там же, 37: 32-22), обе женщины использовали одежду или личные вещи главного героя в качестве доказательства своей невиновности. Однако если подлая жена Потифара предъявила одежду Йосефа в качестве свидетельства его намерений над ней надругаться, героическая Тамар предъявила посох и печать отца ребенка, не называя его имени, чтобы не опозорить Йегуду. Комментируя этот поступок, мудрецы говорили:
Сказал рав Зутра бар Тувия, сказал Рав, а некоторые говорят, что это сказал рав Хана бар Бизна, сказал рабби Шимон Хасида, а другие еще говорят, что это сказал рабби Йоханан от имени рабби Шимона бар Йохая: лучше человеку бросить себя в пекло, чем заставить товарища своего побледнеть прилюдно. Откуда мы это знаем? От Тамар, про которую сказано: “Повели ее, и послала она к свекру своему сказать: от того, чьи это вещи, я забеременела; узнай же, чьи это печать, и шнурок, и посох” (Берешит, 38:25).
Брахот, 43б
В свое очередь, признание своей вины позволили Йегуде достичь нравственной высоты, сделавшей его достойным стать предком царской династии. Тамар была оправдана, а ее благородный характер стал примером для подражания для женщин будущих поколений:
А потомством, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины, пусть будет дом твой подобен дому Переца, которого родила Йегуде Тамар.
Еще одно противопоставление связано с темой перстней-печатей, описанной со знанием тогдашних исторических реалий. Печать Йегуды очевидно не содержала никаких личных знаков или имени. Возможно, это была цилиндрическая печать т.н. простого хурритского типа с вырезанным на ней геометрическим рисунком — такие печати повсеместно использовали в Ханаане во 2-м тысячелетии до н.э. Эта печать противопоставляется печати другого типа, распространенного в Египте, и содержащей знаки, позволяющие идентифицировать ее владельца.
Наконец, с лингвистической точки зрения в обеих историях в кульминационные моменты используются слова с одними и теми же корнями:
И было в то время, — Йегуда отошел (ярад) от братьев своих.
А Йосеф отведен (гурад) был в Египет.
Едва она была выведена, как она послала к свекру своему сказать: от человека, чьи эти вещи, я забеременела. И сказала: узнавай же (гикер), чьи эта печать и шнурок, и посох.
И послали разноцветную рубашку, и доставили к отцу своему, и сказали: это мы нашли; узнай же (гикер), сына ли твоего эта одежда, или нет.
Все эти литературные параллели означают, что эти истории следует читать в свете друг друга, причем Йегуда служит своего рода зеркалом Йосефа. Важность сравнение Йегуды и Йосефа была связана с тем, что в эпоху монархии именно два этих колена правили остальными потомками Израиля.
Наиболее ясно и недвусмысленно об этом сказано в 1 книге Хроник:
И сыновья Реувена, первенца Израиля, ибо первенец он, но когда осквернил он ложе отца своего, отдано было первенство его сыновьям Йосефа, сына Израиля, но не причислен (он был) к первенцам. Ибо Йегуда превзошел братьев своих, и властелин (царь) — от него; но первенство — Йосефу.
Диврей га-Ямим, 5: 1-2
Титульная иллюстрация: Йегуда и Тамар. Картина Тинторетто, между 1555 и 1559 г. / Wikimedia