Недельная глава Мишпатим — продолжение рассказа о даровании Торы и Синайском откровении. Эта история привлекает огромное внимание современных исследователей Библии, поскольку служит классическим примером компилятивного характера текста Пятикнижия: в этом сюжете переплелись несколько разных воспоминаний о судьбоносном событии, создавшем (и продолжающем творить) иудаизм. Созданные на основе различных, изначально независимых источников, знакомый нам текст 19-24 глав книги Исход содержит несколько внутренних противоречий.
Вот лишь один пример. Шмот, 19:3 сообщает, что перед тем, как даровать Тору Моше и Израилю, Бог несколько дней пребывал на горе. В то же время 19:11 и 19:18 утверждают, что Он сошел на гору непосредственно перед дарованием. И наконец, наша недельная глава ясно и недвусмысленно говорит, что Бог был на небесах, а не на горе Синай (24:10). Пересказывая этот сюжет, Второзаконие соглашается с последней версией, настойчиво подчеркивая, что во время откровения Всевышний пребывал на небе.
Многие библейские исследователи видят в этом рассказе переплетение тех же трех источников, которые легли в основу первых четырех книг Торы: Яхвиста, Элокиста и Жреческого кодекса (J, E, и P). Прежде, чем эти источники были сведены вместе в книги Бытие, Исход, Числа и Левит, эти источники существовали в древнем Израиле в качестве независимых традиций.
Как мы уже сказали, современный текст Шмот, 19-20 и 24 содержит повторы и внутренние противоречия. Однако если прочесть подряд все стихи, принадлежащие, соответственно, к J, E и P, или даже только версии E и P, все встает на свои места. На месте запутанного сюжета мы обнаруживаем три гладких последовательных, внутренне непротиворечивых повествования.
Три этих рассказа (есть еще и четвертый, во Второзаконии ака источник D) отличаются друг от друга. Как полагают исследователи, все они были записаны через много веков после Синая, однако каждый из них сохранил память об этом событии. Поскольку откровение было ошеломляющим, люди могли воспринять его по-разному: разные евреи запомнили (и забыли) разные детали того, что произошло. Эти разногласия возрастали со временем, по мере передачи традиции — подобно тому, как исторические мемуары об одних и тех же событиях нередко отличаются друг от друга. Четыре источника сохранили эти воспоминания. При этом, при всех их разногласиях, все они были согласны по одному важнейшему, принципиальному вопросу.
Внимательный анализ разночтений, а также того общего, что присуще всем четырем нарративам, позволит нам понять урок, жизненно важный именно для нынешнего еврейства.
Перечислим сначала несколько основных различий:
Название горы. J и P называют ее Синай, E и D — Хорев.
Характер откровения. Что гораздо важнее, четыре источника по-разному описывают природу откровения: были ли оно визуальным, или же евреи только слышала. J и P полагают, что они было визуальным. В крайне важном стихе P сообщает, что весь народ видел Бога на Синае: «А вид славы Господней, как огонь, пылающий на вершине горы, пред глазами сынов» (Шмот, 24:7). Евреи видели Всевышнего издалека и не очень отчетливо, поскольку Его окружало густое облако.
Согласно Яхвисту, откровение так же носило визуальный характер, однако ему это событие запомнилось иначе. Согласно J, Бога видели только четыре представителя семейства Моше и старейшины. Иными словами, Яхвист утверждает, что зрелище носило более ограниченный характер, нежели это описано в Жреческом кодексе: лишь небольшая часть народа видела Бога. Однако, с другой стороны, J утверждает, что люди видели Бога отчетливей, нежели согласно P: «И видели они Бога Израиля; и под ногами Его как образ кирпича из сапфира и, как самое небо, по чистоте. И на избранников из сынов Израиля не простер Он руки своей. И видели они Бога, и ели, и пили» (24:10-11). Согласно многочисленным библейским свидетельствам, тот, кто непосредственно увидит Бога, сразу умрет. Отсюда мы учим, что старейшины стали одним из исключений из этого правила.
D и его основной источник, Элокист, описывают откровение совсем иначе: евреи слышали, но ничего не видели. E несколько раз повторяет ключевое слово коль (голос). D так же всячески подчеркивает — возможно, в качестве непосредственного ответа J и P — что народ не видел Бога на Хореве (Дварим, 4:12, 5:15). Впрочем, согласно Второзаконию, они и не могли Его увидеть — ведь Он пребывал на небесах.
Время откровения. Источники расходятся в еще одном важном вопросе: когда произошло откровение. Согласно D и E, дарование Торы произошло в конкретный момент времени — вернее, в два момента, произошедших один за другим. Сначала Бог дал 10 заповедей, которые слышал весь народ. Затем Всевышний сообщил все остальные законы Моше, который передал их народу. (Согласно E, Моше учил народ прямо у горы Хорев; согласно D — сообщил их народу лишь 40 лет спустя, в Моаве, накануне вторжения в землю обетованную).
Однако, согласно Жреческому кодексу, Тора вовсе не была дана на вершине Синая. На Синае Моше получил лишь план строительства скинии, переносного святилища Творца. Следующие 10 месяцев евреи строили скинию (Шмот, 35:1-40:32). В первый день месяца нисан святилище было готово, и Бог вошел в него (там же, 40:33, 34-38), воззвал к Моше из скинии, и сообщил ему законы жертвоприношений (Ваикра, 1:1-7:38). Скиния была формально освящена в ходе восьмидневной церемонии, после чего Бог сообщил законы кашрута и семейной чистоты, а затем перешел к различным этическим, экономическим и ритуальным законам. Моше (время от времени так же его брат Аарон и племянник Элазар) получал дополнительные законы в скинии в течение следующего месяца (Бемидбар, 5-6), а так же на протяжении первого года странствий по пустыне, когда израильтяне шли к границам Ханаана (там же, 18-19; 27; 28-30; 35-36).
Таким образом, для E и D дарование Торы — событие, а для Жреческого кодекса — процесс, сопровождавшийся диалогом между Моше и Всевышним: Моше и другие израильтяне время от времени просили разъяснить тот или иной закон, или даже принять к нему поправку, а Бог откликался на эти просьбы (Ваикра, 24:10-23, Бемидбар, 9:1-14, 15:32-36, 27:1-11, 36:1-9).
Содержание откровения. И, наконец, самое главное: источники не согласны в том, какие именно законы сообщил евреям Всевышний. Согласно E, Моше сообщил народу законы, приведенные в недельной главе Мишпатим и последней части недельной главы Итро (Шмот, 20-23). Законодательная часть Жреческого кодекса приведена в книгах Левит и Числа, источника D — в книге Дварим, 13-26. Наконец, Яхвист, в Шмот, 34, приводит несколько принципиальных законов, касающихся еврейской идентичности, которые Моше получил на горе Синай. Гораздо чаще Яхвист приводит различные законы независимо от синайской традиции, при этом рассказчик сообщает о происхождение конкретного закона (Берешит, 32:33, Шмот, 4:24-26, 16:4-5 и 16:16-30).
Как давно заметили исследователи, законы, приведенные в разных источниках, порой противоречат друг другу. Возьмем самый известный пример: и P, и D требует, чтобы еврейская семья зарезала и съела жертвенное животное праздную Песах. Однако, согласно P, в жертву следует принести барана или козла (Шмот, 12:5), тогда как Второзаконие так же разрешает быка или корову (Дварим, 16:2). Кроме того, согласно Дварим, мясо жертвы следует запечь или зажарить (16:6-7), тогда как книга Шмот требует есть его жареным.
Тем не менее, несмотря на многочисленные разногласия относительно того, где, когда и как происходило откровение, между всеми источниками наблюдается полное согласие по одному принципиальному вопросу: все согласны, что откровение было дарованием Закона. Во всех четырех источниках Бог явил себя на Синае/Хореве не для того, чтобы провозгласить какие-либо теологические мысли, или поведать о сотворении мира, связи между человеком и Богом, и т.д. (Хотя откровение могло включать и эти элементы). Все согласны, что речь, в первую очередь, шла о заповедях.
Стоит отметить, что откровение можно представлять совершенно иначе. Философ Мартин Бубер, к примеру, настаивал, что закон может не иметь к откровению никакого отношения, ибо, по его мнению, откровение — прежде всего напряженная встреча (по принципу Я-Ты) между человеком и Богом. Этот подход совершенно чужд Торе — причем не только той Торе, которую мы знаем, но каждому из ее четырех первоисточников.
Тора предлагает разные точки зрения по целому ряду вопросов. В некоторых случаях имеет место настоящий спор (махлокет), касающийся принципиальных моментов веры и практики. D, к примеру, решительно отверг мнение J и P, что откровение носило визуальный характер. Однако в некоторых случаях Тора говорит одним голосом. И то, что закон является краеугольным камнем в отношениях между Богом и Израилем — один из таких примеров.
Знаменитый еврейский философ Герман Коген отмечал, что в традиционном иудаизме нет термина для откровения — речь идет исключительно о даровании Закона, матан Тора. Это наблюдение Когена верно не только в отношении раввинистического иудаизма и окончательного текста Пятикнижия, но и для всех четырех источников, J, E, P и D.
Титульная иллюстрация: Моисей на горе Синай. Жан-Леон Жером, между 1895 и 1900 г. / Wikimedia