Иосиф Флавий: основные труды и религиозные взгляды

В отличие от многих других народов древнего Средиземноморья, о древней истории евреев известно очень много. О ранней еврейской истории повествует Еврейская Библия — и хотя она, прежде всего, является теологическим, а не историческим документом, из нее мы в состоянии почерпнуть огромное количество сведений исторического характера. Эти сведения, разумеется, не всегда достоверны с точки зрения современной исторической науки, но они, по меньшей мере, свидетельствуют о том, как древние евреи сами представляли себе свою раннюю историю, и какие уроки извлекали из нее. Кроме Библии, есть, разумеется, археологические и эпиграфические источники — и еврейские, и нееврейские. Что же касается еврейской истории в послебиблейский период На самом деле, многие книги Еврейской Библии были написаны намного позднее последних исторических событий, в них изложенных. Немало ученых полагают, что сама Тора была окончательно редактирована в самом конце Персидского периода, только первая часть которого описана в книгах Эзра (рус. трад. Ездра) и Нехемия (рус. трад. Неемия). Книги Экклезиаст и Песнь Песней большинством ученых датируются эллинистическим периодом. По мнению некоторых исследователей, многие книги пророков также дополнялись и редактировались уже в эллинистический период. Книга Даниила в своей последней редакции практически всеми учеными датируется 165 г. до н. э. , то и здесь мы располагаем весьма широким диапазоном источников. Описать все из них в короткой статье не представляется возможным, а посему на этот раз мы сосредоточим наше внимание на самом важном из них — трудах еврейского историка  I в. н. э. (Тита) Флавия Иосифа Именно это является его римским именем, а не «Иосиф Флавий». См. W. Eck, “Flavius Iosephus, nicht Iosephus Flavius,” Scripta Classica Israelica 19 (2000), 281-3. . Мы расскажем о том, что нам известно об этом авторе, а также вкратце опишем основные тенденции его главных трудов Я также скажу пару слов о последнем произведении Флавия — Против Апиона. Его Жизнеописание по сути является не отдельным трудом, а своеобразным приложением к Иудейским древностям. Практически все, что мы знаем о Флавии, известно нам лишь из его трудов. Мы не считаем, что на эту информацию всегда можно положиться, однако в рамках настоящей статьи мы также не в состоянии аргументировать, почему мы решили следовать той или иной версии, излагаемой в его трудах, либо и вовсе отвергнуть то, о чем он заявляет, и предпочесть нашу собственную интерпретацию событий. О нашем подходе см. M. Tuval, From Jerusalem Priest to Roman Jew: On Josephus and Paradigms of Ancient Judaism (Tübingen, 2013).  — Иудейской войны и Иудейских древностей.

Итак, будущий историк Йосеф бен-Матитьягу родился в Иерусалиме в 37 г. н. э. в семье благородных иудейских жрецов. Впоследствии он заявлял, что по матери он также принадлежал к роду Хасмонеев Вполне возможно, что это последнее было вымыслом Флавия, который впервые упоминает о своем хасмонейском происхождении лишь в 16 кн. Иудейских древностей. Его родословная в начале Жизнеописания Иосифа полна взаимно несовместимых деталей. . Он рассказывает, что, будучи подростком, совершил духовно-интеллектуальный «квест», пройдя через три основные иудейские секты современного ему иудаизма — фарисеев, саддукеев и ессеев — а также провел три года в пустыне с неким аскетом-отшельником Жизнеописание Иосифа 1-12. Скорее всего, все это также является вымыслом Флавия. И если насчет этого пункта возможны некоторые сомнения, то уже несомненным вымыслом является утверждение, то с детства он прекрасно знал Священное Писание (так, что даже первосвященники и иерусалимская знать обращались к нему за разъяснениями тонкостей Закона), — там же. . В возрасте 26 лет он отправился в Рим в составе делегации, целью которой было освобождение иудейских жрецов, по какому-то обвинению отосланных к императору. Успешно завершив свою миссию, Йосеф вернулся в Эрец Исраэль, но обнаружил, что страна неумолимо скатывается к вооруженной конфронтации с Римом.

Вскоре после начала Иудейского восстания в 66 г. н. э., Йосеф был назначен командиром Галилеи, и, как и предполагалось, на его долю выпало стать одним из первых повстанцев, лицом к лицу столкнувшихся с римской военной мощью. Вскоре Йосеф и его повстанческая «армия» были осаждены Веспасианом в укрепленном городе Йодфат В Верхней Галилее, недалеко от границы с Нижней Галилеей. , который пал после 47-дневной осады 20 июля 1 Таммуза  67 г. н. э. Йосеф сдался в плен, при этом напророчив Веспасиану, что тот станет императором. Позднее Флавий рассказывал, что его решение сдаться было принято после того, как он получил откровение свыше Вот что он сам пишет об этом: «Йосеф внезапно вспомнил виденный им ночью сон, в котором Бог возвещал ему о грядущих бедствиях евреев и о судьбах римских императоров. Он же был способен толковать сны и проникать в скрытый смысл двусмысленных речей Бога, ибо был священником и потомком священников и был хорошо знаком с пророчествами священных книг. Как раз в это мгновение исходящее от них вдохновение охватило его и он мгновенно проник в смысл внушающих трепет видений своего недавнего сна. И тогда он обратился с тайной молитвой к Богу: «Поскольку Тебе угодно излить Твой гнев на сотворенный Тобою еврейский народ и передать все милости судьбы римлянам и поскольку Ты избрал меня, чтобы поведать мне о том, что должно произойти, я добровольно предаюсь в руки римлян и буду жить, но я торжественно заявляю, что иду не как предатель, но как Твой слуга».» (Иудейская война, 3:8:3) . Веспасиан поначалу намеревался отправить пленника к Нерону, но затем решил подождать и посмотреть, как будут развиваться события. Когда в 69 г. римский полководец действительно был провозглашен императором, он приказал церемониально разрубить цепи Йосефа, как будто тот никогда и не был пленным рабом. Веспасиан отплыл в Рим, а Йосеф остался с его сыном Титом, которому было поручено дальнейшее подавление Иудейского восстания. Таким образом, Йосеф стал очевидцем драматической осады Иерусалима В ходе этих событий Иосиф выполнял различные поручения Тита, а также (скорее всего) являлся его советником по вопросам топографии Иерусалима, и допрашивал пленных.  и последующего взятия и полного разрушения города.

После подавления восстания, в 71 г., Йосеф отплыл в Рим вместе с Титом, где получил римское гражданство, стал протеже новой императорской династии Флавиев О династии Флавиев см. F. Coarelli (ed.), Divus Vespasianus. Il bimillenario dei Flavii (Milano, 2009). , и принял их родовое имя. Он поселился в бывшей резиденции Веспасиана и получил от Флавиев пожизненную пенсию, которая позволила ему всецело предаться литературному труду. Он никогда не вернулся в Иудею, несмотря на то, что Веспасиан даровал ему новые земли в Иудее взамен принадлежавших ему прежде и опустошенных в ходе войны. Что касается личной жизни Флавия, то нам известно, что он был женат, по меньшей мере, четыре раза, у него было пятеро детей, двое из которых умерли в детстве. Нам ничего не известно о его взаимоотношениях с еврейскими общинами Рима. Точная дата его смерти нам неизвестна, но полагают, что он умер около 100 г. н. э.

В Риме Флавий написал на греческом языке четыре произведения, которые до сих пор являются основными материалами по изучению еврейской истории, культуры и религии в период между завершением написания Еврейской Библии и началом периода Мишны и Талмуда. Это: Иудейская война, законченная в основном ранее 79 г. Год смерти Веспасиана. В введении в ИВ Флавий сообщает, что еще ранее он написал первую версию ИВ на своем родном языке (видимо, арамейском), и послал ее в Месопотамию. У нас нет никаких следов этой первичной версии, и возможно, Флавий ее выдумал. Даже если Война не была написана по непосредственному заказу Флавиев, то она, несомненно, в большой мере отражает официальную римскую точку зрения на события Иудейского восстания – о чем свидетельствует тот факт, что после ее написания, Тит приказал размножить эту книгу за счет имперской казны, и повелел относиться к ней как к официальной версии событий. ; Иудейские древности, завершенные в 93/4 гг.; его своеобразная автобиография — Жизнеописание Иосифа (которая, по сути, является продолжением Древностей), и апологетический трактат Против Апиона, также известный под названием О древности Еврейского народа. Последние два произведения были написаны после Древностей, но точная дата их создания неизвестна.

Кроме Иудейской войны, которая выражала официальную римскую точку зрения на конфликт в Иудее, все произведения Флавия были написаны по заказу и при поддержке некого богатого римского интеллектуала — Епафродита Епафродит, по всей видимости, был одним из предводителей группы римских интеллектуалов, проявлявших большой интерес к иудаизму.  — о точной идентификации которого ученые споры все еще продолжаются. Цели этих книг отличаются от целей Иудейской войны, и в двух словах можно назвать их апологетическими и миссионерскими. 

Сочинения Флавия сохранились исключительно благодаря интересу, который они вызывали у христиан, в то время как евреи оставались к ним равнодушны вплоть до Средних веков. Христиане интересовались писаниями Флавия по нескольким причинам, главной из которых было то, что автор был первым нехристианином (к тому же — знатным иудеем), упоминавшим Христа В настоящий момент практически все ученые согласны, что т. н. «Флавианское свидетельство» в 18 кн. Древностей содержит аутентичное зерно — т. е., он действительно упоминал Иисуса, — но это зерно было приукрашено последующими христианскими переписчиками. . Разумеется, существуют и другие причины, почему христиане были заинтересованы в сохранении трудов Флавия. Его сочинения обеспечивали ценнейший исторический контекст для интерпретации Нового Завета — ведь в них подробно описывались многие из событий и исторических личностей, также зачастую вскользь упомянутых в христианских текстах. Труды Флавия — в особенности Война, обеспечивали христианам мощную «амуницию» в их спорах с евреями, и в особенности — с язычниками: красочные и многословные описания страданий евреев во время восстания использовались ими в качестве сильнейшего аргумента в пользу того, что евреи пострадали из за того, что отвергли Христа, и при этом всего лишь несколько десятилетий после совершенного ими вероломства. Опустошение Иудеи, разрушение Храма и сопутствующие страдания евреев и их рассеяние являлись красноречивым свидетельством того, что Бог покинул их, и избрал себе новый народ — христиан.

Однако перейдем к непосредственному анализу главных произведений историка. Иудейская война состоит из семи книг, и охватывает период еврейской истории с конца первой трети II в. до н. э. и до падения крепости Масада в 74 г. н. э. Большая часть произведения посвящена описанию событий Великого восстания (66-74 гг. н. э.) Что касается характера этого историографического труда, то он в немалой мере является проримской пропагандистской версией событий Иудейской войны против Рима Флавий льстит Веспасиану и Титу, снимает с них вину за происшедшую трагедию, описывает их как гуманных, благородных, отважных, снисходительных и справедливых людей, и даже заявляет, что разрушение Храма не входило в планы Тита, а произошло по вине безымянного непослушного солдата. . Вину за все ужасы восстания Флавий взваливает на плечи двух групп людей — иудейских фанатиков-революционеров-тиранов, чья идеология и все поведение шли вразрез с традиционным иудаизмом, и римских некомпетентных, алчных и беспринципных правителей Иудеи Согласно Флавию, последние самым неприкрытым образом издевались над мирными евреями, обирали их, и проявляли по отношению к ним неоправданную жестокость и несправедливость (разумеется, без того, чтобы высшая власть их на то санкционировала) – другими словами, чинили беспредел. И каждое последующее проявление было страшнее и хуже предыдущего. Подобная жестокость, разумеется, приводила к народному брожению, которое, в свою очередь, цинично эксплуатировалось и направлялось в желаемое русло еврейскими фанатиками-революционерами, главным стремлением которых парадоксально являлись сеяние хаоса и власть над другими евреями. Две эти группы добились того, чего хотели — первые для того, чтобы скрыть свои преступления на почве алчности и некомпетентности, а вторые — потому что были бунтарями по природе и убеждениям, что и привело к неизбежной конфронтации. . Что же касается высших сил, то Флавий объясняет, что иудейский Бог был отвращен преступлениями повстанцев против своих же собратьев, и, гнушаясь братоубийством и насилием, покинул свой храм, некогда святой град, и свой некогда избранный народ, и перешел на сторону римлян.

Однако это далеко не все, ибо у Флавия были и другие цели. Возлагая вину на прокураторов (где они теперь?) и на еврейских фанатиков Именно в этом контексте и следует интерпретировать историю самоубийства “защитников” Масады.  (которые поголовно сгинули в ходе войны), он снимает вину за это со всех остальных римлян и евреев. Ведь на самом деле, не будь негодных правителей и еврейских революционеров Ведь верховные римские власти и понятия не имели, что творили в Иудее Понтий Пилат, Феликс, Фест и Гессий Флор. А подавляющая часть невинного еврейского населения была против своей воли силой втянута вооруженными и жестокими фанатиками в водоворот событий. Да и Бог, которого евреи считали всемогущим, и на чьей стороне они якобы воевали, вовсе не бессилен, несмотря на то, что его жилище сожгли, его страну опустошили, и его народ поработили — и кто? — язычники. Он просто справедлив, и не мог больше терпеть преступления, совершаемые предводителями евреев против своих же собратьев, против иудаизма, и против всего человечества. Другими словами, Война — это книга, автор которой стремится к восстановлению мирного сосуществования между евреями и римлянами. , все могло бы быть по-иному: значит, нет никакой причины заострять чрезмерное внимание на этом кратком эпизоде конфронтации. Дескать, никакого конфликта цивилизаций нет — и не было. Были лишь трагические недоразумения, обусловленные обстоятельствами. А теперь мы можем извлечь уроки из происшедшего, и восстановить наши добрососедские и конструктивные взаимоотношения.

Что мы узнаем из Иудейской войны касательно самого автора как иудея? Во-первых, понятно, что трагедия его народа является и его собственной трагедией, и его амбивалентная роль в ходе восстания оставляет отпечаток на его произведении. На самом деле, он мог бы получить пенсию от Флавиев, и заняться чем-то другим — зачем писать книгу, в которой собственная роль поднимает массу вопросов морального плана? Однако Флавий не испугался, и, как сказано выше, постарался послужить своему народу, защищая его от нападок врагов и пытаясь доказать, что большинство евреев ни в чем не виноваты, а их Бог вовсе не бессилен, а просто справедлив и высоко морален. После всего сказанного стоит вспомнить, как интерпретировалась Иудейская война христианами.

Несмотря на то, что Война была написана в Риме, что, разумеется, в немалой мере повлияло на перспективу, с которой она создавалась, существует достаточно причин рассматривать это произведение, как отражающее точку зрения нового эмигранта из Иудеи, другими словами, еврея из Эрец Исраэль. И это не голословное утверждение, а нечто, что можно продемонстрировать на основе анализа этой книги. Я сфокусирую свое внимание на религиозных аспектах Войны. Во-первых, в центре повествования всегда находится Храм, а его первосвященники являются верховными богослужителями — они ответственны за «вселенский» культ, и являются проводниками спасения  народа иудейского. С их убийством повстанцами в начале восстания достигается точка невозврата. Бог покидает евреев, прежде всего, из-за того, что своим кровопролитием и преступлениями фанатики осквернили его Храм. В теологии автора Иудейской войны Храм занимает центральнейшее место, и зачастую заменяет самого Бога Храм воюет на стороне повстанцев (или покидает их), ему молятся, его умилостивляют… . С его разрушением будущее иудаизма как религии окутано туманом — Война не содержит никаких эсхатологических сценариев и не пытается объяснить, как сложится дальнейшая судьба взаимоотношений между Богом и его некогда избранным народом. Что касается отношения Иосифа Флавия к еврейской галахе и к Священному Писанию, то во время написания Войны, несмотря на его собственные заявления, оказывается, что он не особенно интересовался первой, и практически не был знаком со вторым Моисей не упоминается по имени ни разу (можно поспорить, что Война — это не книга об иудаизме или Библии, поэтому нет смысла упоминать Моисея. Однако в параллельных частях Древностей он упоминается больше дюжины раз). Библейские традиции, приводимые Флавием, крайне искажены, демонстрируют одержимость автора Храмом, и не свидетельствуют о том, что почерпнуты из письменного источника, т. е., Танаха — а, по всей видимости, являются жреческим фольклором, из серии библейских историй, которые дети слышат в воскресной школе (см., напр., Война 5: 376-390 (5:9:4)). Другими словами, кроме собственных заявлений Флавия, нет никаких свидетельств в пользу того, что с раннего детства он был досконально знаком с Библией, и тем более, что он являлся знатоком всех тонкостей Закона. . Скорее, его религиозный профиль соответствует тому, что можно было ожидать от иерусалимского жреца, социальный статус и материальное положение которого, равно как и его предков, всецело опирались на его жреческое происхождение и проистекали из него.

Однако когда мы обращаемся к следующему произведению Флавия — Иудейским древностям — написанному спустя более 20 лет, прожитых им в диаспоре, мы обнаруживаем совершенно иную картину Из типичного иерусалимского жреца Флавий превратился в интеллектуала диаспоры, со всеми вытекающими из этого последствиями. И если ранее его интересовал Храм (разрушенный в Иудее), то теперь центром его мировоззрения становится Тора (законы которой можно соблюдать в любом месте). Достаточно прочитать первые страницы Древностей, чтобы осознать эту воистину колоссальную перемену: если в Войне Моисей и Тора с ее законами практически не играли никакой роли, а Храм находился в центре, то в Древностях картина диаметрально меняется. . В этом 20-томном труде Флавий описывает историю еврейского народа начиная от сотворения мира и до начала Великого восстания Чуть более половины Древностей (до середины 11 книги) — это пересказ Еврейской Библии. Остальное — постбиблейская история евреев. Кроме Библии, в первой части Флавий использует также различные древние еврейские тексты, не вошедшие в канон. Эта часть Древностей является одним из важнейших примеров ранне-еврейской интерпретации Библии. См. L. H. Feldman, Josephus’s Interpretation of the Bible (Berkeley, 1998); idem, Studies in Josephus’ Rewritten Bible (Leiden, 1998). Во второй части Древностей Флавий использовал самые различные материалы — и еврейские, и нееврейские. Он также был свидетелем части событий, происшедших незадолго до Восстания. . Уже во введении Флавий заявляет, что его монументальный труд преследует единственную цель — продемонстрировать и убедить непредвзятого читателя (а Древности обращены к язычникам), что те, кто следуют законам Моисеевой Торы, неизбежно процветают Древности 1:13-14. , наследуют блаженство и преуспевают во всем, в то время как нарушающие эти законы всегда и везде страдают, претерпевают крах, и все валится у них из рук. Там, где в источниках, используемых Флавием в его втором произведении (и даже в местах, параллельных Войне), когда-то был Храм, теперь его место занимает Тора.

На протяжении всех двадцати книг Древностей Флавий последовательно следует своему тезису. На самом деле этот тезис не нов — современные библеисты именуют его “девтерономической теологией”, т. е., теологическим подходом, сформулированным в книге Второзаконие (Дварим), а также отраженным во многих других книгах Танаха: праведный царь выигрывает войну, нечестивый терпит поражение. Праведный человек преуспевает во всем, нечестивый будет наказан свыше. Однако Флавий, по всей видимости, решил, что авторы Библии недостаточно подчеркнули эту свою позицию, а поэтому в своем пересказе Библии он позаботится повторить свой тезис несметное число раз. Любой библейский (также как и постбиблейский Включая императора Калигулу. ) персонаж является для него примером, с помощью которого он демонстрирует свой тезис в отношении явлений обеих категорий. Итак, исторический нарратив Древностей всецело подчинен религиозной идее, заявленной автором в начале произведения. А из этого следует, что из него невозможно просто вырвать кусок, интересующий нас по той или иной причине, а затем использовать его как “факт”, не обращая внимания на то, какую роль он играет в произведении, и как подкрепляет его главную идею. И точно так же невозможно вырвать кусок из Войны, и, не обращая внимания на лейтмотив и тенденции этой книги, эксплуатировать его в нужных нам целях. Это весьма существенно, поскольку большинство исследователей и по сей день обращаются к трудам Флавия как к своего рода «энциклопедии фактов», пренебрегая при этом тенденциозностью автора Приведу один лишь пример, а именно, какие катастрофические последствия имело (и по сей день имеет) то, что читатели Флавия (и обычные люди, и профессиональные историки) наивно воспринимали как факты описание Флавием периода правления царя Ирода в Древностях. Я имею в виду то, что этот царь обычно воспринимается как безжалостный тиран и изверг, нееврей, систематический нарушитель законов Торы, римский подхалим, и угнетатель своего народа, ненавидимый своими подданными. Для начала стоит заметить, что период правления этого царя очень подробно (даже непропорционально) описывается и в Войне и в Древностях — у Флавия были обширные источники по этому периоду, и он использовал фактически те же материалы для составления своего рассказа в обоих произведениях. Однако, как и во многих других местах, история, рассказываемая в Древностях, более подробна, а посему, как и в других случаях, историки зачастую предпочитают именно этот, более пространный вариант. Итак, в Войне Ирод хоть и не является примером добродетели и идеальным правителем, но отношение Флавия к нему и его оценку периода правления этого царя и его достижений никак нельзя назвать отрицательной. Да, он описывает жестокие поступки Ирода по отношению к различным личностям, в основном принадлежавшим к его собственной семье. Но он также подчеркивает его достижения, его градостроительство, щедрость, таланты, мужество, отвагу, успех, великодушие, заботу о своем народе, прекрасные взаимоотношения с римлянами и многое другое. Можно сказать, что Флавий практически не критикует Ирода как нарушителя законов Торы. Почему? Наверное потому, что он и сам не особенно ими интересовался, как было сказано выше. При этом, будучи новым эмигрантом в столице империи, ему было приятно, что он мог сказать, что он, дескать, приехал не «из страны третьего мира», а из развитого государства с огромными городами, современными удобствами, чудесами новейших технологий, и спортивными состязаниями — все из которых являются достижениями царя Ирода. , проявляющейся в его различных произведениях.

Прожив четверть века в диаспоре, Флавий постепенно пришел к заключению, что все это не так важно — ибо сохранить еврейскую идентичность можно только посредством соблюдения законов Торы Таким образом, в Древностях Ирод становится образцом нечестия и примером божественного наказания – все, что царь делал, он делал ради нарушения Торы, в ответ еврейский народ его ненавидел, Ирод ненавидел еврейский народ, а Бог Ирода наказывал. И эта картина принимается за чистую монету большинством исследователей и по сей день – в то время как если бы они обратили внимание на основной тезис Флавия в Древностях, то поняли бы, что Ирод всего лишь призван иллюстрировать свою вторую половину, относящуюся к воздаянию грешникам по делам их. Ради справедливости, стоит сказать, что “преступления”, приписываемые Флавием Ироду, он сам же приписывает и другим историческим деятелям (например, разграбление гробницы царя Давида Иоанном Гирканом или организацию гладиаторских боев Агриппой I), при этом вовсе не критикуя последних, но обвиняя Ирода и описывая божественные кары, ниспосланные тому за эти его грехи. . В своем последнем произведении, Против Апиона, Флавий развивает идеи о центральном месте иудейского Закона не только в еврейском обществе, но и для всего человечества. В первой части этого труда он опровергает различные антисемитские нападки на евреев, а во второй — хвалит Закон и прославляет евреев за непоколебимую верность ему. Не будет преувеличением сказать, что он искренне надеялся, что в скором времени все человечество оставит свои традиции, и станет следовать законам Моисея «Мы засвидетельствовали перед всеми остальными народами преимущества наших законов, которые неизменно приобретают себе все новых сторонников из их числа. <…> Нет ни эллинского, ни варварского города и ни единого народа, у которого не было бы обычая почитать седьмицу, когда мы отдыхаем от трудов, и не соблюдались бы посты, обычаи зажигания свечей, а также многочисленные из бытующих у нас предписаний относительно пищи. Они стараются подражать также и нашему взаимному согласию и благотворительности, трудолюбию при всяком деле и нашей непоколебимой верности законам во всяком несчастии. Но более всего удивительно то, что закон имеет силу сам по себе, не увлекая никакими прелестями и наслаждениями. Подобно тому как Бог повсюду присутствует в мире, так и закон повсеместно проник ко всем людям. Никто, взглянув на свое собственное отечество и свой родной дом, не станет отрицать сказанного мною». (Против Апиона, 2:280-284) .

Титульная иллюстрация: Иосиф Флавий (фрагмент) / Wikimedia