О «библейских», «иудейских» и «еврейских» текстах нобелевского лауреата и замечательного русского писателя Ивана Алексеевича Бунина написано очень много, и повторяться едва ли стоит. Можно лишь напомнить, что ветхозаветные темы сопровождали Бунина почти всю жизнь — от баллады «Самсон» (1903) и стихотворения «Столп огенный» (1906) до стихотворений «Тора» (1914), «Господь скорбящий» (1914), «Благовестие о рождении Исаака» (1916), «Возьмет Господь у вас…» (1918) и других, вплоть до «Искушения» (1952).
Глубочайшее впечатление произвело на Бунина свадебное путешествие по Палестине и другим странам Ближнего Востока, совершенное вместе с гражданской женой Верой Николаевной Муромцевой весной 1907 года. Его итогом стали великолепные путевые очерки «Иудея», «Камень», «Шеол», «Пустыня дьявола», «Страна Содомская», стихотворения «Долина Иосафата», «Иерусалим», «На пути под Хевроном», «Гробница Рахили», «Иерихон». К ним тесно примыкает рассказ «Весной, в Иудее», написанный почти 40 лет спустя и давший название последнему прижизненному сборнику Бунина (1953).
Пожалуй, самыми малоизвестными из «библейско-иудейских» вещей Бунина остаются две миниатюры — «Благовестие» и «Плач о Сионе». Впервые они были опубликованы 26 сентября 1925 года в парижской газете «Возрождение».
В первой из них читатель без труда распознает поэтичное переложение гл. 12-18 книги Бытия. Но не только: в финале миниатюры изложено предание о пещере Махпела (пещере Патриархов) в Хевроне, библейском месте упокоения Авраама, Исаака и Иакова и их жен Сарры, Ревекки и Лии. Бунин описал ее в стихотворении «На пути под Хевроном» и очерке «Иудея»:
А Хеврон — это дикое мусульманское гнездо, серый каменный поселок в узкой Долине Возлюбленного. Базарная уличка его стара и грязна несказанно. Пройдя ее, поднимешься на взгорье. Там одиноко стоит нечто вроде маленькой крепости, где почиют Авраам и Сарра — прах равно священный христианам, мусульманам и иудеям. Но мальчишки все-таки швыряют камнями в подходящих к нему поклонников немусульман, травят их собаками…
Однако в миниатюрах Бунина есть свои загадки. Раввинистическое предание о забежавшем в пещеру Махпела жертвенном теленке и открытой там Авраамом гробнице Адама и Евы могли поведать Буниным сопровождавшие чету «молодых» в Палестине пианист и музыкальный деятель Давид Соломонович Шор — будущий основатель палестинско-израильской исполнительской школы — и его отец, религиозный еврей. Но ни в стихотворении «На пути под Хевроном», ни в очерке «Иудея», датированном 1908 годом, ни в воспоминаниях Шора о ней не говорится ни слова.
Остается заключить, что Бунин почерпнул эту историю из составленной И. Х. Равницким и Х. Н. Бяликом книги «Агада: Сказания, притчи, изречения Талмуда и Мидрашей», вышедшей на русском в переводе поэта С. Г. Фруга в 1910 году. Здесь содержится соответствующий фрагмент из «Пиркей де рабби Элиэзер» — агадическо-мидрашистского произведения, приписываемого р. Элиэзеру бен Гиркану (I-II вв. н. э.):
Желая, со свойственным ему радушием, достойно принять трех странников (ангелов), посетивших его у дуба Мамврийского, Авраам поспешил в шатер к Сарре заказать лепешки, масла и молока, а затем побежал к стаду «выбрать теленка нежного и хорошего». Но теленок побежал в сторону от шатра и скрылся в пещере Махпела. Проникнув в эту пещеру, Авраам невольно остановился, пораженный чудным видением: озаренные пламенем светильников, в гробнице покоились Адам и Ева, и благоухание исходило от останков первородной четы. Эту пещеру Авраам и избрал местом вечного успокоения для себя и для Сарры.
О внимании Бунина к «Агаде» Бялика-Равницкого свидетельствует и стихотворение «Да исполнятся сроки», написанное в 1916 году к 25-летнему юбилею литературной деятельности Бялика (это стихотворение, впервые опубликованное в газете «Еврейская жизнь», до сих пор часто и ошибочно принимают за перевод из Бялика):
Почто, о Боже, столько лет
Ты мучишь нас в пустыне знойной?
Где правый путь? Где отчий след
К стране родимой и спокойной?
— Мужайтесь, верные! Вперед!
Я дал вам горький лист оливы,
Но слаще будет он, чем мед,
От тех, чьи руки нечестивы.
Прямые коротки пути.
Потребна скорбь, потребно время,
Чтобы могло произрасти
На ниву брошенное семя.
Как показала Елена Слоним, вторая строфа стихотворения основана на приведенном в «Агаде» Бялика-Равницкого мидраше:
Выпущенный Ноем голубь вернулся со свежим масличным листом в клюве. И взмолился голубь к Господу, говоря: — Господи! Лучше корм, горький, как лист масличный, от Твоей руки, нежели сладкий, как мед, из рук человеческих.
В 1922 году «Агада» вышла вторым изданием в Берлине. К тому времени Бунин находился уже в эмиграции. Темы былых путевых очерков и стихотворения «Да исполнятся сроки» — темы гибели отчего дома, скорби, рассеяния — стали для него не только библейскими и «иудейскими», но и личными. Это содержание отчетливо прочитывается в миниатюре «Плач о Сионе», также основанной на библейских источниках (Плач Иеремии) и «Агаде» (главка «На развалинах Иерусалима»).
И. А. Бунин
БЛАГОВЕСТИЕ
Фарра, отец Авраама, обитал в Уре Халдейском.
Фарра дал в жены Аврааму Сарру.
Сарра была прекрасна, но бесплодна. Но в те дни еще не пекся Авраам о потомстве.
Он пас и умножал стада свои, радуясь своей силе и молодости.
Он был велик и статен. Рост его равнялся десяти локтям, волосы курчавились и глаза имели вид блестящей черной крови.
Фарра оставил Ур и пошел с Авраамом и Саррой, со всем домом и рабами своими к западу: там лежала земля Ханаанская. Но, дойдя до Харона и чувствуя желание покоя, ибо ему было двести пять лет, замедлил свой путь. И, благословив Авраама, умер. Тогда стал Авраам наследником Фарры, и вступило в его сердце желание иметь преемника и себе.
Он поднялся со всем имуществом своим, чтобы идти в Ханаан, о котором сказал ему Господь: иди в землю, которую я укажу тебе.
Но был голод в Ханаане. И Авраам, пройдя по всей Ханаанской земле, спустился в Египет.
Египтяне увидели красоту Сарры и замыслили убить Авраама. И еще так сильна была в нем любовь к жизни, что он запретил Сарре называть его мужем: «Говори, — сказал он ей, — что ты моя сестра, дабы мне было хорошо ради тебя».
И Сарра вошла во дворец Фараона наложницей, и Авраам насытился ради нее серебром и золотом, мелким и крупным скотом, ослами и верблюдами, рабами и рабынями в меру щедрости царя и своей страсти к стяжанию.
И тогда еще сильнее восстало в нем желание потомства: ибо дошел он до вершины человеческой жизни, и до глаз заросла его борода, как у сынов халдейских, и побелела и высохла, как трава на холме. И, взяв от Фараона Сарру, он возвратился со всем, что у него было, в землю, ему данную. И разбил шатры в Хевроне и сложил в горах среди дубрав каменные жертвенники. И вот посетил его Господь у Дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер во время зноя дневного.
Пегий хитон из овечьей шерсти был на плечах Авраама.
Сам же он был велик и статен.
Красный загар покрывал его лицо, сильные руки и крупные ноги, обутые в сандалии из кожи и с кожаным задником.
Серые волосы его были подобны густому овечьему руну, и глаза цвета черной крови блистали из белой бороды, как у юноши. Но был он уже в летах преклонных.
Среди дубрав, на круглых холмах, стояли его черные шатры.
И был зной дневной, и жарко дышали собаки в тени от шатров.
И белые облака круглились на ярком синем небе над кудрявыми зелеными дубами по холмам за Долиной Возлюбленного.
И голос одинокой горлицы сладко звучал вдали, полный желания.
Пастухи же и стада их отдыхали в тени древесной.
И тогда почувствовал Авраам в сердце своем великое томление.
И поднял глаза, и вот три мужа стоят против него.
И увидев их, он поклонился им низко и сказал:
— Владыка! Не пройди мимо раба твоего. И принесут воды и омоют ноги ваши, и вы отдохнете под этим дубом. Я же принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши.
И поспешил в шатер и сказал Сарре:
— Замеси три саты лучшей муки и сделай опресноки.
Отрока же, раба его, не было, потому что он ушел и собирал в дубраве шмелиный мед.
И Авраам сам пошел к стаду, чтобы взять и заколоть теленка для трапезы гостей.
Но когда он взял теленка за шею, вырвался теленок из рук его и побежал и скрылся в кустарнике. И Авраам пустился в погоню за ним.
Но из кустарников скрылся теленок в пещере, бывшей на холме. И Авраам, догоняя теленка, вбежал в нее.
И увидел ее каменистую внутренность, как бы в день пиршества озаренную пылающими светильниками, посредине же две великих гробницы прародителей, в оный день лишенных рая и познавших смерть.
И пал на лицо свое и поклонился им и, взяв теленка, возвратился к шатру своему, чтобы достойно принять благовестников жизни.
<1925>
ПЛАЧ О СИОНЕ
Так сказал Господь:
— Вот без причины плакали вы. Будет же вам плач из рода в роды.
На горах был Сион и храм его, — видный отовсюду. И когда в девятый день месяца Аб прошиб дым с пламенем золотую кровлю храма и донеслись до небес вопли гибнущих и торжествующие крики воинов Навуходоносора, был в небесах великий страх и смятение.
И послал Господь ангелов своих на помощь Израилю. Но царь, именующий себя быком и торжествующий, уже сломил силы Израиля.
И был день тоски и ожидания и неизвестности и достиг вечера, и видел Господь тьму внизу и как бы жаровню, полную раскаленных углей, на горе Мориа: ибо пожар прогорал.
К ночи же вернулись ангелы, посланные на защиту города. И лица их были бледны и покрыты пылью и копотью, и запах дыма был в их волосах и одеждах, которые были опалены огнем, и ссадины были на руках и коленах их.
И сказали ангелы, говоря Господу:
— Не ты ли, Господи, грозил народу твоему? Вот без причины плакали вы: будет же вам плач из рода в род. Ныне, Господи, сбылась угроза твоя, по грехам Израиля.
— На исходе субботнего дня стали левиты на возвышении и пели славословия тебе.
— И когда воскликнул хор, да истребит Господь злодействующих, ворвались в храм язычники и схватили их и запалили огнем Завесу храма и предались грабежу и разрушению. Город же пылал еще с полудня. И мы шли среди великого шума огня и среди криков женщин, рвущих на себе волосы, и среди бегущих и сражающихся и ударяли стопами в стены и укрепления, дабы овладели враги уже домом разрушенным и башней поверженной и не могли похваляться потом, что это они разрушили Сион.
— Видя храм в пламени, взошел первосвященник на кровлю храма и с ним юноши ключники с ключами от дверей.
— И воззвав, воскликнули громко: «Не достойны мы, Господи, хранить сокровище твое: вот мы возвращаем тебе ключи дома твоего».
— И бросили ключи к небу и погибли в пламени.
— И левиты и коганы пришли к храму с арфами и трубами и бросились в пламя вслед за первосвященником, играя на них.
— И девушки, ткавшие Завесу святая святых, бросились за левитами и коганами.
— Оленя направил ты, Господи, в подземный ход от дома царского до пустынь иерихонских. И царю с сыновьями повелел бежать за ним ради спасения.
— Но у выхода настиг царя Навуходоносор.
— Прошу тебя, — сказал царь, — убей сперва меня, дабы мне не видеть крови детей моих.
— И просили сыновья царя: «Убей нас сперва, дабы мы не видели крови отца нашего».
— И Навуходоносор зарезал их, царю же вырвал глаза и бросил их в огонь, самого же его отвел в цепях в Вавилон.
И сказав так, ангелы сокрыли лица свои в изгибе локтей, рыдая о погибшем Сионе.
<1925>