Адам как первый хирург и анестезиолог.
Как известно, Бог был хирургом — создал Еву из ребра Адама. Мало кто при этом задумывается, что первый хирург был еще и анестезиологом: «И навел Господь крепкий сон на человека, и (человек) уснул; и взял одно из его ребер, и закрыл то место плотью» (Быт 2:21). Вопрос в том, зачем повествователю эта деталь — ведь библейское повествование в большинстве случаев отличается краткостью и лаконизмом. Возможное объяснение состоит в том, что сон — это символическая смерть: во время операции Адам был «мертв», а потом «воскрес». Символика «смерти — воскресения», в свою очередь, может быть связана
с инициациями. Следует остановиться на этом моменте подробнее.Дело в том, что история изгнания из рая, в числе прочего, может рассматриваться как история созревания, перехода от детства к взрослости. «Были наги и не стыдились» — это раннее детство, а познание добра и зла — приобщение к взрослой осведомленности, за которую человек платит тяжелым трудом. Одновременно происходит пробуждение пола — человек начинает себя в полной мере ощущать мужчиной или женщиной. И в самом конце рассказа приходит осознание смерти: «ибо прах ты и в прах возвратишься».
В традиционных обществах переход от детского состояния к взрослому знаменуется особыми обрядами — так называемыми инициациями. Какие-то отзвуки инициаций сохранились до нашего времени — бар-мицва у евреев, конфирмация у католиков, экзамены на аттестат зрелости у большинства жителей развитых стран… Все это ритуалы комфортабельные, не связанные с физическими страданиями. Но в архаических патриархальных обществах дело обстоит не так. Между «мальчиком» и «мужчиной» там лежит пропасть. Маленький мальчик воспринимается как еще не полностью отделившийся от матери и вообше от женского начала. Чтобы сделать его взрослым мужчиной, «женское» нужно отделить, отрезать от него. Так в библейском рассказе от Адама отделяется его женская часть (неважно, понимаем мы ее как «ребро» или как «сторону»). Так «лишнее» отрезается в обряде обрезания, который у большинства народов принято производить в подростковом или предподростковом возрасте (только евреи по не до конца понятным причинам передвинули его на восьмой день). Во многих архаических культурах инициация понимается как нападение хтонического существа
, которое может повредить тело инициируемого. Так, из схватки с Неизвестным на реке Йаббок праотец Йааков выходит с поврежденным бедром и новым именем (Быт 32: 25-33). По мидрашу, когда Авраам задумался, как бы ему сделать обрезание, его укусил скорпион, после чего Авраам обнаружил, что он уже обрезан (Танхума Йеламдену, Лех Леха 17). По другому преданию, когда Моше должен был сделать обрезание своему сыну, ««[посланник Господа] принял вид змеи и проглотил [Моше] от головы до бедра, (отпустил), а затем вновь проглотил его от ног до того же места» (Раши вслед за Недарим 32а и Шемот рабба 5).Поскольку хтоническое существо ассоциируется с преисподней, физический контакт с ним может обозначать временную смерть. Действительно, покуда проходящие инициацию мальчики живут в особо отведенном для этого месте, подвергаются испытаниям, зачастую крайне мучительным, получают знания, представляющие тайну для женщин и детей (ср. мотив запретного знания в нашем рассказе), у себя дома они могут восприниматься… как мертвые. Как объяснял выдающийся этнолог Виктор Тернер
, они «мертвы» в структурном смысле, так как выпадают из всех категорий — уже не дети, но еще не взрослые мужчины. Не случайно в некоторых африканских ритуалах мальчиков вводят в бессознательное состояние, которое понимается как символическая смерть. Так же «мертв» и Адам, когда от него отделяют Еву.Кстати, если говорить серьезно, я не думаю, что в данном случае речь идет об анестезии. Будущие мужчины — охотники и воины, проходящие инициацию, боли не боятся…
Титульная иллюстрация: Сотворение Евы. Нюрнбергская хроника, мастерская Михаэля Вольгемута, 1493 г. / Wikimedia