История перешедшего в иудаизм дьякона Бодо и как к этому относилась иудейская теология того времени.
В средневековой Европе прозелитов, присоединявшихся к народу Израиля, было крайне мало, поскольку и еврейский прозелитизм, и обращение (христианина) в иудаизм карались смертью. Тем не менее, время от времени такое случалось. К примеру, в Бертинских анналах, летописном своде Сен-Бертенского монастыря в Сент-Омере, охватывающем историю государства франков с 830 до 882 годы, мы находим следующую запись, датированную 839 годом:
Диакон Бодо, рождённый на свет аламанским народом и почти с пелёнок обученный в известной мере божественным и человеческим писаниям теми самыми придворными, просвещёнными в христианской религии, который в предыдущем году попросил разрешения у Августы поспешить в Рим ради молитвы и получил [его], одарённый многими подарками, будучи искушён врагом человеческого рода, оставив христианство, обратился в иудаизм. И впервые некто замыслом измены и своей погибели, обдумав с иудеями, которых он привёл с собой, не побоялся ловко затеять торговлю с язычниками. После того как их разделили только один из них, оставшийся с ним, который, как рассказывают, был его племянником, отверг веру в Христа. Мы считаем достойным сожаления то, что он был признан иудеем. Таким образом обрезанный и с растущими волосами и бородой и очень сильно изменившийся, принял имя Елизарий и даже был подпоясан военным поясом. Под давлением племянника, также обращённого в иудаизм, его соединили браком с дочерью этого иудея, и в конце концов соединённый очень порочной связью в середине месяца августа он пришёл в Цезараугусту, город в Испании. Это обстоятельство оказалось очень огорчительным для августейших особ и для всех спасающихся в христианской вере.
Бодо-Елизарий (Элазар) — личность достаточно известная. Он родился в середине 810-х годов, происходил из знатного алеманнского рода, получил блестящее образование, занимал церковную должность и вращался при дворе императора Карла Великого. Лионский архиепископ Амуло писал о нем: «Придворный дьякон благородного происхождения, благородного воспитания, занятый на церковной службе и находящийся в изрядной близости к монарху». (Цит. по Галина Зеленина, «Изгои Средневековья. “Черные мифы” и реальность», Москва, АСТ, 2021).
Бежав в испанскую Цезараугусту (Сарагосу), где в то время владычествовали мавры-мусульмане, Элазар стал не только правоверным иудеем, но и воинствующим противником своей бывшей религии. И в 847 году в Бертинских анналах появляется следующая запись:
Бодо, который за несколько лет до этого оставив христианскую истину, признал нечестие иудеев, впал в такой порок, что постарался до такой степени возбудить души как короля, так и народа сарацин против всех христиан, проживающих в Испании, что после того как он оставил благочестие христианской веры они либо обращались к безумию иудеев или сумасшествию сарацин, либо по крайней мере их всех истребили. Кроме того, от всех христиан того королевства была послана слёзная просьба к королю Карлу и епископам его королевства и [людям] других состояний нашей веры, для того, чтобы он вновь обратил упомянутых вероотступников, чтобы обращённые в христианство больше не подвергались бы там либо притеснению, либо смерти.
Хотя в IX-X вв. иберийские христиане, жившие под властью ислама, страдали от притеснений местных властей, а многие даже приняли мученическую смерть за свои убеждения («Кордовские мученики), тамошние эмиры не последовали совету Бодо-Элиэзера, и не стали принуждать своих подданных к массовому вероотступничеству. (В том числе — поскольку это предложение решительно не соответствовало законам ислама). Однако нас в данном случае интересует другое: что двигало бывшим дьяконом, обратившимся к эмиру с таким предложением: только ли неофитская ревность не по разуму, или же, возможно, и какие-то другие соображения.
Возможный ответ на этот вопрос содержит «Мишне Тора» — монументальный всеобъемлющий свод еврейского религиозного права, составленный в конце XII века выдающимся еврейским мыслителем и легистом, уроженцем мусульманской Испании рабби Моше бен Маймоном (Рамбам, Маймонид).
Среди прочего, в «Мишне Тора» приведены законы, касающиеся неевреев. Последних Маймонид делил на две основных категории: язычников, поклоняющихся идолам, и соблюдающих т.н. законы потомков Ноаха:
Шесть заповедей получил первый человек: запрет поклоняться идолам, запрет проклинать Бога, запрет убивать, запрет прелюбодействовать, запрет грабить и повеление учредить справедливый суд… Дополнительной заповедью, полученной Ноахом, стал запрет есть мясо [еще] живого животного.
Мишне Тора, Законы о царях и войнах, 9:1-2
Христиан Рамбам однозначно считал язычниками (там же, Законы об идолопоклонстве, 9:4), а христианские церкви, соответственно, языческими капищами (комментарии к Мишне Авода Зара, 1:4). Причиной этому стало, в первую очередь, христианское учение о Троице, которое Маймонид полагал несовместимым с истинным монотеизмом: «Тот же, кто придерживается убеждения, что Он — един, но обладает несколькими атрибутами, провозглашает на словах, что Он един, а в своих мыслях исповедует Его множественность. И это подобно словам христиан: “Он — один, но Он также и троица, и троица есть единица”» (Путеводитель колеблющихся, 1:50).
Мусульман, напротив, философ полагал истинными монотеистами, соблюдающими «заповеди потомков Ноаха». Об этом он ясно и недвусмысленно писал в своем послании к некому Овадии, бывшему мусульманину, перешедшему в иудаизм:
Измаильтяне не идолопоклонники, идолопоклонство давно уже изгнано из их уст и сердец, и они служат единому Богу, должным образом и беспорочно.
«Ноахизм» Маймонид полагал легитимной и спасительной нееврейской религией; нееврей, соблюдающий семь этих заповедей, удостаивается, по его мнению, «удела в Мире Грядущем», т.е. загробного спасения и награды. Однако как следует относиться к язычникам? Ответ на этот вопрос Рамбам приводит в ходе обсуждении законов о «прекрасной пленнице» — нееврейке, взятой евреем в плен в ходе военных действий:
Когда выйдешь на войну против врагов твоих, и Господь, Бог твой, предаст (каждого) в руку твою, и возьмешь у него пленника, и увидишь между пленными женщину, красивую видом, и возжелаешь ее, и захочешь взять ее себе женой, то приведи ее в дом свой, и пусть обреет она голову свою и обрежет ногти свои. И пусть снимет с себя свое платье пленения, и пусть сидит в доме твоем и оплакивает отца своего и мать свою месяц времени; затем войдешь ты к ней и станешь мужем ее, и она будет твоею женою. Если же случится, что ты не захочешь ее, то отпусти ее, куда она пожелает, но не продавай ее за серебро, не превращай ее в рабыню, так как ты насиловал ее.
Как полагал Рамбам, у «женщины, красивой видом», есть выбор: она может принять иудаизм и стать женой своего пленителя, или же, если этот вариант ее почему-то не привлекает — согласиться соблюдать законы потомков Ноаха и обрести свободу.Но что, если женщина не захочет отказаться от своей прежней религии? Как следует поступить в этом случае?
Если по истечении двенадцати месяцев «красивая пленница» не желает прекратить поклонение идолам, то ее убивают. И так же поступают с городом, который согласился на условия мира: не заключают с ним договор, пока его жители не признают идолопоклонство заблуждением, и не уничтожат все места поклонения, и не возьмут на себя исполнение остальных заповедей, полученных сыновьями Ноаха.
Законы о царях и войнах, 8:9
Иными словами, на территории, подвластной евреям, Рамбам считал языческую религию недопустимой и подлежащей искоренению. При этом язычники (каковыми, напомним, он полагал христиан) должны были сделать выбор: принять иудаизм или «ноахизм», т.е. языческую религию без идолопоклонства. Каковой философ полагал, в том числе, ислам! Иными словами, мнение Маймонида полностью соответствовало предложению, сделанному несколько веков назад беглым диаконом!
Разумеется, Бодо-Элазар никак не мог читать кодекс XII века. Однако можно предположить, что Рамбам творил не в вакууме, но опирался, среди прочего, на идеи своих предшественников, раввинов мусульманской Испании. Если это так, то можно допустить, что Бодо мог услышать похожие размышления от кого-то из тогдашних раввинов — и, будучи ревностным не по разуму неофитом, предложить осуществить этот план мусульманскому эмиру, Абд ар-Рахману II или его преемнику Мухаммаду I.
Как уже было сказано, мусульманские правители не прислушались к Бодо-Элазару. Что же до Рамбама, то у сефардских евреев, для которых его мнение было наиболее авторитетным, то у них никогда не было возможность воплотить этот закон в жизнь. (Полагаю, что к счастью). Что же до ашкеназской галахической традиции — европейские раввины с незапамятных времен прилагали серьезные и последовательные усилия, чтобы признать христианство неязыческим культом. Так что живший в XVI веке краковский раввин рабби Моше Иссерлес, считавшийся крупнейшим религиозным авторитетом ашкеназского еврейства, мог с чистой совестью написать в своем комментарии к Шульхан Аруху: «А в наше время народы не язычники…».
Титуальная иллюстрация: Мученичество святого Евлогия Кордовского в соборе Кордовы, XVII в. / Wikimedia