Десять вопросов и ответов о раннем хасидизме

Где и как возник хасидизм в Восточной Европе?

Хасидизм зародился в середине XVIII века в украинской Подолии, освобожденной уже к тому времени от власти Османской империи, но пока еще не попавшей под власть Российской. Этот регион в силу своего окраинного местоположения испытывал влияние различных культур: польской католической, украинской православной, турецкого ислама. В самом еврейском мире к тому времени тоже не наблюдалось уже былой однородности. Из Турции в Подолию приходили саббатианцы — последователи лжемессии Шабтая Цви. Из соседней Галиции долетали ветра грядущей эпохи еврейского Просвещения. А по еврейским общинам Подолии бродячие проповедники — «магиды» и народные лекари и чудотворцы — «бааль шемы» разносили весть о появлении нового мессии — Якоба Франка. В такой вот обстановке в одном из уголков Подолии между склоном Карпатских гор и городком Меджибож появился человек, названный при рождении Исраэль бен Элиэзер, первым начавший в узком кругу своих последователей проповедовать учение, которое через столетие превратится в самое распространенное направление иудаизма, сначала в Восточной Европе, а затем и во всем мире. 

Лжемессия Шабтай Цви Свернуть

Лжемессия Шабтай Цви (1626–1676) из турецкого города Смирна. Его последователей — саббатианцев было немало в Подолии в эпоху, предшествующую появлению хасидизма. Некоторые из них вслед за самим Шабтаем приняли в итоге ислам.

Хасидские танцы Свернуть

Исламские мистики-суфии были очень популярны в регионах, входивших в Османскую империю. Кое-что из их практик было заимствовано и еврейскими мистиками. Изображенный на картине Амедео Презиоси (1857) танец турецких суфиев-дервишей заставляет вспомнить хасидские танцы — один из самых известных атрибутов их традиции.

Кто такой Бешт?

Начало хасидизма обычно связывают с Исраэлем бен Элиэзером (1700–1760), имя которого в Подолии звучало как Сруль бен Элиэзер, но нам он более известен как Бааль-Шем-Тов, или Бешт. Бешт был ученым-каббалистом и принадлежал к распространенному в Подолии типу «бааль-шемов», что можно перевести как «владельцы доброго имени». Бааль-шемы были известны как религиозные мистики и чудотворцы, применявшие полученные в результате изучения каббалы знания для физического и духовного исцеления людей и для защиты их от разных напастей. 

Как гласит хасидское предание, Бешт долгое время изучал каббалу отшельником в Карпатских горах, где он пришел к окончательному выводу, что истинная религиозность заключается не в талмудической учености и аскетизме, а в горячей вере и постоянном чувственном стремлении к Всевышнему. В 1740 году он поселился в городке Меджибож и собрал вокруг себя группу последователей из полутора десятка человек, по форме напоминавшую обычные для того времени кружки каббалистов. Однако с самого начала в деятельности Бешта было много необычного. Он не публиковал книг и не разрешал записывать свои беседы. Сохранилось лишь единственное письмо, написанное им самим. В излагаемом им учении Тора и Талмуд оказывались не помощниками, а препятствием между читателем и Всевышним. Его же путь постижения Всевышнего базировался не на тексте, а на личном прочувственном высказывании, которое стало и главным средством передачи учения. Таким образом, при жизни Бешта хасидизм распространялся лишь изустно, от учителя к ближайшим ученикам, а от них дальше — в города, местечки и села, где существовали еврейские общины.

Что нового привнес хасидизм в традицию евреев Восточной Европы?

Важным нововведением хасидизма стало развитие представлений об особой роли в жизни евреев праведников и учителей — «цадиков». В хасидизме Бешта цадик — это тот, кто не ограничивается только личным духовным совершенствованием, цель его жизни — раскрывать пути Торы и заповедей ближним, помогать им в повседневной жизни, стремиться возвысить их до собственного уровня. Можно заметить, что эта роль отлична от основных обязанностей, возлагаемых на раввинов, которые являются прежде всего хранителями знаний о традиции и блюстителями галахических законов. Появление цадиков было уже прямым вызовом старой элите.  

Кроме того, хасиды начали вносить изменения и в молитвенную практику. Во-первых, они отказались от принятого в Восточной Европе порядка молитв и начали использовать литургическую традицию, принятую у каббалистов — нусах Ари. Кроме этого, они стали применять разные необычные практики молитвы, например, раскачивание или даже, подпрыгивая, буквально переворачивались вокруг себя, объясняя это потребностью поменять свой взгляд на мир. Все это выглядело крайне необычно и радетелей старого уклада несказанно раздражало.

Чем еще хасиды раздражали старую элиту?

В самом слове «хасид» не было ничего необычного, со времен Второго храма оно использовалось для обозначения ревностного иудея, да и в сути своей учение Бешта не противоречило основам иудаизма и еврейской мистики. Почему же хасидизм заставил обеспокоиться ученую элиту еврейского общества? 

Во-первых, в тот период еврейский мир в Восточной Европе уже пережил два крупных раскола, связанных с религиозно-мистическими движениями саббатианцев и франкистов, нанесшими серьезный урон единству еврейских общин. 

Яков Франк Свернуть

Объявивший себя мессией Яков Франк (1726–1791) родился в Подолии ровно через сто лет после Шабтая Цви и считал себя его реинкарнацией. Его учение позволяло ему быть последовательно саббатианцем, католиком, а потом и мусульманином. Принять православие он тоже намеревался, но не преуспел.

Во-вторых, в хасидизме действительно был ряд новаций, более серьезных, чем просто переворачивание во время молитвы. Так, одной из центральных идей Бешта стал пересмотр каббалистического понятия «двекут», которое можно дословно перевести как «прилепление». В традиции иудаизма и в каббале это слово понималось как особый и крайне редкий мистический опыт общения с Б-гом, доступный в финале жизненного пути лишь тому, кто всю свою жизнь посвятил изучению Торы, то есть, как правило, раввинам. Бешт же описывал двекут как постоянное ощущение присутствия высшей силы в своей жизни, доступное каждому еврею. Достижению этого состояния должно способствовать не столько соблюдение религиозных правил, и даже не знания и ученость, а в первую очередь, радостное, искреннее служение Всевышнему и любовь к ближнему. Этот аспект придавал учению Бешта дополнительную привлекательность в глазах низших социальных слоев евреев Восточной Европы, которые, по разным причинам, не имели возможность посвятить свою жизнь изучению Торы и Талмуда. И одновременно это нивелировало значение традиционной учености и ставило под сомнение авторитет раввинов.

Когда появилась первая хасидская книга, и какова была ее судьба?

Возможно, по причине столь специфического отношения последователей Бешта к текстам, первая печатная хасидская книга вышла лишь через двадцать лет после его смерти, в 1780 году. Она была издана в одном из главных центров раннего хасидизма — городе Корец на Волыни, входившем тогда в состав Польши. Автором книги был ученик Бешта — р. Яков-Йосеф Коген (1710–1784) из местечка Полонное, и называлась книга «Толдот Яков-Йосеф» («Житие Якова-Йосефа»). Это было первое издание, в котором содержалось детальное изложение учения Бешта, что несомненно способствовало большему распространению хасидизма. Книга содержала также резкие нападки на традиционное общинное руководство, и на раввинов в первую очередь. За это, а также за то, что в книге отсутствовали обязательные рекомендации (гаскамот) известных религиозных авторитетов, большая часть первого тиража была по настоянию раввинов сожжена. Однако в том же 1780 году вышло еще одно издание сочинения р. Якова-Йосефа, а в 1783-м — еще одно, и дальше переиздания пошли одно за другим, сделав эту книгу одной из популярнейших в хасидском мире. 

Элияѓу бен Шломо Свернуть

Выдающийся раввин и ученый Элияѓу бен Шломо, известный как Виленский гаон. С его именем связывают начало борьбы раввинов с хасидизмом. По настоянию его последователей (миснагидов) первая хасидская книга была приговорена к сожжению.

Кто возглавил хасидизм после Бешта?

Портрет Магида из Межирича Свернуть

Портрета Магида из Межирича, как и портретов Бешта, конечно, не сохранилось. Но со временем использование портретов цадиков как амулетов и предметов почитания становится частью хасидской традиции. Потому и появилось такое изображение Магида, едва ли имеющее прямое сходство с оригиналом.

Нельзя сказать, что у Бешта был единственный преемник, возглавивший движение после его смерти; почти каждый его ученик в той или иной степени внес свою лепту в распространение учения. Из них наибольшими организаторскими талантами обладал р. Дов-Бер, ставший известным как Магид из Межирича (1704–1773). Он был не только выдающимся каббалистом, но и большим знатоком Ѓалахи, и настаивал на том, что неукоснительное соблюдение заповедей является обязательным условием для достижения двекута. Именно р. Дов-Бер заменил традиционные восточно-европейские молитвенники на те, что восходили к сидуру (сборнику повседневных молитв) одного из важнейших каббалистов XVI века Ицхака Лурии Ашкенази (Ари). В дальнейшем этот вариант был избран большинством хасидских общин, и нусах Ари используется ими до сих пор. 

Став магидом (проповедником) в местечке Межирич, Дов-Бер превратил его в настоящую хасидскую столицу. Сюда, ко двору цадика, со всей Восточной Европы стекались молодые люди, ищущие новых смыслов и ответов, и для каждого цадик, неизменно облаченный в белые одежды, находил нужные слова, поражая своей проницательностью. Пришедшие не догадывались, что Магид придумал и умело использовал изобретенный им инструмент — посланников, которые не только разносили учение далеко за пределы Межирича, но и собирали информацию о тех, кто проявлял интерес к хасидизму. Постепенно вокруг Магида собралось множество последователей, некоторые из них потом стали основателями собственных хасидских дворов. 

«Ликутей Якарим» Свернуть

Как и Бешт, Магид книг не писал. Его изречения были изданы уже после его смерти в виде семи сборников, куда также включались изречения Бешта и других хасидских лидеров. Один из этих сборников «Ликутей Якарим» («Собрание драгоценностей») был составлен р. Мешуламом-Фейбушем Геллером из Збаража (1742–1794) и впервые издан в 1792 году во Львове. Эта антология стала одной из самых авторитетных в хасидском мире и неоднократно переиздавалась. На изображении первая страница львовского издания 1857 года.

Как к хасидам отнеслась российская власть?

«Цеваа» Свернуть

Р. Аарон бен Яаков из Карлина. «Цеваа». Йоханнисбург (ныне г. Пиш), 1855. Завещание. Заветы нравственного поведения с дополнениями и пояснениями сына автора, р. Ашера бен Аарона Перлова из Столина.

С 1772 по 1795 гг. большая часть территории Польши с Подолией и Волынью была аннексирована Российской империей. Власть в России никогда не любила сектантов и жестоко их карала вне зависимости от религиозной принадлежности, и если польские правители, в силу необходимости решать более насущные проблемы, так и не успели обратить на хасидов свое внимание, то в Российской империи религиозный раскол в еврейском мире не мог остаться незамеченным. 

В официальных российских документах, где впервые упоминается о хасидах, они часто именуются не хасидами, а «карлинерами». Дело в том, что в эпоху, когда это учение попало в поле зрения властей, огромным авторитетом в хасидской среде пользовался ученик Магида р. Аарон из Карлина (1737–1772), известный как «Аарон Великий», и в среде его противников стало принято называть хасидов «карлинерами». Молодой ученик Магида был одним из наиболее активных пропагандистов хасидизма на территории нынешней Белоруссии и стал основателем крупного карлин-столинского течения. Р. Аарон отличался очень экспансивным поведением во время молитвы, не стесняясь чувств, он молился громко, часто переходя на крик. Такое поведение считается каноническим для его последователей и поныне. 

В силу недостаточного опыта общения с евреями, которым до правления Екатерины Великой было вообще запрещено пребывать в империи, российские власти не сразу составили свое представление о хасидах. Важными событиями здесь стали доклад сенатора Г.Р. Державина, сделанный им по результатам поездки по белорусским губерниям, а также арест одного из выдающихся хасидских лидеров, ученика Магида из Межирича р. Шнеура-Залмана из Ляд. Он был дважды заключен в Петропавловскую крепость в 1797 году и 1801-м по наветам его противников из среды раввинов, которых уже в то время стало принято именовать «миснагидами» (противниками). В тюрьме российские чиновники вели со Шнеуром-Зелманом беседы, в ходе которых этот весьма умный и дальновидный человек сумел убедить представителей власти в непротиворечивости хасидского учения традиционному иудаизму. В итоге, сложившееся у властей мнение позволило внести в подготовленное к 1804 году «Положение о евреях» пункт, позволяющий разным течениям иудаизма создавать собственные общины и открывать собственные синагоги. Так для широкого распространения хасидизма была упразднена возможная преграда со стороны российской власти. 

Г.Р. Державин (1743–1816) Свернуть

Российский сенатор дважды посещал белорусские губернии, где первым из крупных российских чиновников познакомился с хасидами. Свое мнение о них он отразил в «Записке» на имя императора, которая легла в основу разработки первого «Положения о евреях» (1804).

Как хасидские цадики стали новой еврейской аристократией?

Одним из авторитетных хасидских цадиков после смерти Магида стал р. Элимелех из Лиженска (Лежайска) (1717–1787), главная книга которого «Ноам Элимелех» («Благость Элимелеха») была впервые опубликована через год после его смерти, в 1788 году во Львове. Эта книга до сих пор пользуется огромной популярностью во многих хасидских общинах, где ее принято читать в шабат, а раньше ее использовали также и в качестве амулета. «Ноам Элимелех» выстроена традиционно, в виде развернутых комментариев к недельным главам Торы, но предмет обсуждения в ней оказался очень значим для углубления специфики хасидского движения. Дело в том, что особое внимание в книге уделялось фигуре цадика и вопросу посредничества, которое он оказывал своим последователями для связи с Богом. Р. Элимелех определял это посредничество как обоюдный процесс: цадик несет хасидам благодать, исходящую от Бога, а его последователи, в свою очередь, должны обеспечивать цадика земными благами, чтобы позволить ему полностью отвлечься от земных забот. Кроме того, в книге р. Элимелеха впервые в истории хасидизма глубоко рассматривался вопрос о том, как святость цадика передается от отца к его прямым потомкам. Он был убежден, что способности цадика, принципиально отличающие его от остальных евреев, как правило, наследуются, и это мнение в дальнейшем стало теоретической основой для появления хасидских династий, таких, например, как династия Шнеерсонов. До той поры своего рода аристократией в еврейской среде считались только коэны — потомки храмовых первосвященников. Теперь хасиды сформировали собственную «аристократическую» элиту, состоящую из детей и внуков выдающихся цадиков, как таковые они должны были и одеждой подчеркивать свой высокий статус. Так появились известные всем меховые головные уборы — «штраймлы», подобные тем шапкам, что носили польские шляхтичи. Вначале их надевали только цадики и их дети, но со временем штраймл превратился в обязательный праздничный головной убор всякого хасида. 

Портреты хасидских цадиков Свернуть

Здесь изображены раби Иоханан из Рахмистровки (1816‒1895), раби Давид из Тально (1808‒1882), раби Аарон Чернобыльский (1787‒1871), раби Авраам из Триска (1806‒1889), раби Ицхак из Несхижа (1790‒1868), раби Яков-Ицхак из Макарова (1832‒1892). В середине картины — раби Шнеур Залман из Ляд.

Как двор цадика стал административной организацией?

Не все наследники первых хасидских цадиков становились равными своим предшественникам. Так сын Магида из Межирича р. Авраам Малах пользовался большим авторитетом среди хасидов, но так и не стал хасидским цадиком. Его сын — р. Шалом-Шахна (1769‒1802) возглавлял хасидскую общину в местечке Погребище, но тоже не мог похвастаться столь же большим влиянием, как его дед. Однако, наследовавший ему в 1813 году младший сын р. Исраэль Фридман (1797‒1850), переехав в местечко Ружин, в полной мере использовал то положение, что досталось ему от предков. В Ружине он очень скоро привлек большое число новых сторонников, особо обращая их внимание на практическую роль цадика, отмеченную р. Элимелехом. Р. Исраэль не отличался разговорчивостью, но умел создать эффектный образ. Он всегда старался молиться отдельно от других хасидов, формируя вокруг себя особый загадочный ореол, вел роскошный образ жизни, держал большой двор и множество слуг. Однажды его спросили, почему он живет во дворце со слугами, катается в золоченой карете и ест с золотых тарелок, в то время как Бешт вел очень скромный образ жизни. Исраэль ответил: «Во времена Бешта разбойники жили в лесах, и Бешт жил в лесу. Теперь разбойники живут во дворцах, вот и я живу во дворце». Подобный ответ вполне удовлетворял его последователей, толковавших аристократизм своего лидера в каббалистическом ключе. Ружинский хасидизм получил название «Путь царства» или «царственный хасидизм». Именно благодаря р. Исраэлю закрепилось понятие «двор цадика», которым вначале именовалось только его окружение, но вскоре и у других хасидских лидеров появились свои дворы, которые к середине XIX века окончательно приобретают характер самостоятельных административных организаций с собственной казной, налоговой системой и продуманной финансовой политикой, которую со временем стали осуществлять профессионалы с активным привлечением инвесторов и спонсоров, в первую очередь, со стороны еврейских предпринимателей. Формирование этого института позволило хасидским династиям стать полностью независимыми от лидеров традиционных общин и еще больше расширить свое влияние.  

Синагога Тиферет Исраэль Свернуть

Синагога Тиферет Исраэль в старом городе Иерусалима, построенная на участке, приобретенном Исраэлем Ружинским. Конкуренцию ему в тот момент составлял Палестинский комитет императора Александра II, желавшего купить его для русского подворья. Но влияние ружинского цадика оказалось значительнее даже чем у Российской империи.

Что такое ХаБаД?

Шнеур-Залман Свернуть

Канонический портрет Шнеура-Залмана из Ляд. Литография З. Шаца с портрета работы К.И. Гловачевского (1798), сделанного, очевидно, во время пребывания Шнеура-Залмана в Петропавловской крепости.

Легенд и мифов об основателе ХаБаДа Шнеуре-Залмане (1745‒1812), существует едва ли меньше, чем о самом Бааль-Шем-Тове, хотя биография его гораздо более реальна. Известно, что он родился в семье ученика Бешта — раввина Боруха Познера, который, как утверждают, несколько раз возил сына к отцу хасидизма. Будущий основатель династии Шнеерсонов учился в местечке Любавичи, где получил почетное прозвище «илуй» (выдающийся ученый), имея все перспективы стать выдающимся раввином, но в двадцать лет он увлекся хасидизмом и примкнул к Магиду из Межирича, став одним из самых молодых его учеников.  

Впоследствии он переехал в Лиозно, где в возрасте пятидесяти лет написал и издал в хасидской типографии в Славуте самый свой известный труд «Тания», или «Ликутей Амарим» (Собрание изречений). Эта книга, ставшая основой мировоззрения, созданного Шнеуром-Залманом движения ХаБаД, переиздавалась с тех пор около 5000 раз и переведена на множество языков. 

ХаБаД — аббревиатура от ивритских слов «хохма» (мудрость), «бина» (понимание), «даат» (знание). В основе учения ХаБаДа была положена идея, что хасидизм — это прежде всего интеллектуальное течение, и главная задача праведника, лидера движения, не демонстрировать «чудеса», а помогать своим последователям в познании Бога, учить их правильно следовать путями Торы. При этом сам лидер ХаБаДа вовсе не чурался магических практик. Одним из примеров является способ, при помощи которого Шнеур-Залман, ненавидевший Наполеона за его стремление эмансипировать евреев (то есть, по мнению хасидов, лишить их традиции), помог русской армии избавиться от французов в войне 1812 года. Посланники Шнеура-Залмана списали мелодию походного марша знаменитой наполеоновской «старой гвардии» и на этот мотив учитель сочинил легкомысленный хасидский нигун, лишив тем самым «старую гвардию» ее боевой силы.

Молитвенник Шнеура-Залмана Свернуть

Отделяя свое учение от других хасидских направлений, Шнеур-Залман в 1803 году издал в Шклове собственный молитвенник, составленный в результате обработки более шестидесяти уже существовавших вариантов. Так у движения появился собственный порядок молитв — «нусах ХаБаД», который используется до сих пор. Хотя молитвенник Шнеура-Залмана переиздавался многократно, от тиража первого, шкловского, издания сохранился лишь единственный экземпляр.

Как появилась династия Шнеерсонов?

После освобождения из-под второго ареста Шнеур-Залман поселился в местечке Ляды, где устроил свой хасидский двор. Но во время войны с Наполеоном он был вынужден покинуть дом и вместе с русской армией отступить к Москве. В Ляды он уже не вернулся, завершив свой жизненный путь в Курской губернии. В сентябре 1813 года его наследник р. Дов-Бер (1773–1827) перенес резиденцию в местечко Любавичи, где когда-то учился его отец. 

Второй глава ХАБАДа и первый Любавический ребе, р. Дов-Бер позже был прозван хасидами «Мителер Ребе» (Средний Ребе), т.е. Ребе, занимающий место между «Алтер Ребе» (Старым Ребе — р. Шнеуром-Залманом) и р. Менахемом-Мендлом, прозванным по названию своей главной книги — Цемах Цедек. Так началась династия потомков Шнеура-Залмана, принявших по имени ее основателя фамилию Шнеерсон. 

Штаб-квартира Любавич Свернуть

Главный штаб ХаБаДа обычно называют «Севен Севенти» по номеру дома №770 на Истерн Парквей в Бруклине, где организовал свой двор шестой Любавический ребе Иосиф Ицхак Шнеерсон после эмиграции из Европы. Ныне на всех континентах построены десятки штабов ХаБаДа, архитектурно подражающих этому первоначальному образцу.

Менахем-Мендел, или Цемах Цедек (1789–1866) с детства заслужил репутацию исключительно талантливого человека, и во главе движения проявил себя как способный организатор и активный общественный деятель. Он сумел примириться с лидерами миснагидов, а также с некоторыми хасидскими дворами. Его наследники пользовались не меньшим авторитетом в хасидском мире, но в начале XX века были вынуждены покинуть Россию и переселиться в Нью-Йорк, где и теперь находится главный центр движения ХаБаД. 

«Цемах Цедек» Свернуть

В книге «Цемах Цедек» («Росток праведности»), изданной после смерти Менахема-Мендла, систематизирован большой материал по еврейскому религиозному законодательству. Любопытно, что книга печаталась не в хасидской типографии, а в оплоте миснагидов — городе Вильно, в типографиях «Вдовы и братьев Ром» и Шмуэля-Йосефа Фина с 1871 по 1884 гг. Уже сам этот факт говорит о том, что к этому времени острота конфликта хасидов и миснагидов уже была существенно смягчена.